Музей Бродского: пространство кончается счетчиком

"Наши полторы комнаты были частью обширной, длиной в треть квартала, анфилады, тянувшейся по северной стороне шестиэтажного здания, которое смотрело на три улицы и площадь одновременно […] Соседи были хорошими соседями — и как люди, и оттого, что все без исключения ходили на службу и, таким образом, отсутствовали лучшую часть дня. За исключением одной из них, они не были доносчиками; неплохое для коммуналки соотношение. Но даже она, приземистая, лишенная талии женщина, хирург районной поликлиники, порой давала врачебный совет, подменяла в очереди за какой-нибудь съестной редкостью, приглядывала за вашим кипящим супом. Как там в "Расщепителе звезд" у Фроста? "Общительность склоняет нас к прощенью". (Иосиф Бродский. "Полторы комнаты") Отклоняя общенье, не склоняясь к прощенью Нина Васильевна почти ровесница поэта. Приготовления к юбилею нобелевского лауреата ею, уже свое 75-летие встретившей, воспринимаются с тихой яростью, подпитываемой зоологической неприязнью "к людям этого племени". Общительность явно не будет ей в помощь на пути к прощенью — да она и не расположена вовсе ни к тому, ни к другому. Журналистов, любопытствующих о годах совместного с Бродским бытования, отстреливает резко выпускаемой из словесной обоймы фразой: "А пошли вы!" Год назад, когда в легендарную коммуналку наведался вице-губернатор Василий Кичеджи в компании с приглашенным им генконсулом США в Петербурге Брюсом Тернером и толпой корреспондентов, Нина Васильевна совершила свой единственный подход к прессе. Ободренная ласковым обращением чиновника, сочувственно выслушавшего ее рассказ о семье, о маме - ветеране войны, и не просто (как упомянуто было Бродским) хирурге районной поликлиники, а "любимой ученице великого Джанелидзе", - вышла под прицел фото- и телекамер, намотав шарф по самый нос, подняв воротник и натянув берет до бровей. Заявила, что поэзию любит, а Бродского - нет. Делиться воспоминаниями о том, как при нем тут было, не намерена - "это было давно и неправда". У самой два диплома, 40 лет на заводе оттрубила, и пребывать ей в статусе соседки какого-то Бродского - унизительно. Расставаться с отчим домом не намерена - "вросла сюда корнями". Ну разве что за 12 миллионов. В такую сумму оценила пенсионерка свою комнату - последнюю в этой коммуналке из еще не выкупленного Фондом создания литературного музея Иосифа Бродского. Фонд был создан 12 лет назад. Друзья поэта, заручившись поддержкой нескольких нобелевских лауреатов и всемирно известных деятелей культуры, обратились с просьбой о помощи к тогдашнему губернатору Владимиру Яковлеву. Его резолюция была краткой: "Поддерживаю". Этим листом бумаги материальный вклад властей и ограничился. Первые три комнаты (родительскую и две угловые) удалось выкупить за 165 тысяч долларов, пожертвованных крупным банком. От продажи самой для музея ценной, с известным зашкафным личным пространством поэта, ее обладатель - мелкий предприниматель Вахтанг - долгое время отказывался наотрез. В кризисную годину вступил-таки в переговоры, заломив 7 миллионов. Деньги не сразу, но удалось добыть - отзываясь на просьбы фонда, Валентина Матвиенко привлекла в качестве спонсора нефтяную компанию. Но когда заветную сумму принесли Вахтангу, тот объявил, что цена изменилась - давайте 10 миллионов. На поиски очередного спонсора ушло еще несколько лет. Только в 2010-м удалось осуществить эту покупку. Вот тут-то и настал звездный час Нины Васильевны. Пенсионерка изрядно покуражилась, то поигрывая суммами с несусветными нулями, то объявляя, что вообще не намерена ничего продавать. Обрела поддержку единомышленников - после упомянутого визита вице-губернатора "Коммунисты Петербурга и Ленинградской области" выступили с заявлением. Мол, патриотические силы встревожены беспрецедентным давлением, оказываемым на честную советскую труженицу "литераторами западного толка", понуждающими коренную ленинградку съехать со своей жилплощади, чтобы освободить место для музея поэта-эмигранта. А она и так изрядно настрадалась от этого "неуживчивого скандалиста с авантюристическим складом характера" и по сей день "помнит дебоши, пустые бутылки, сомнительных дружков и развязных подружек, антисоветские лозунги - все это Бродский привносил в климат коллективного жилища!" Разъять и поделить Вице-губернатор Кичеджи объявил, что город выкладывать испрашиваемую Ниной Васильевной сумму не будет: "Горожане нас не поймут, у Петербурга много проблем". И предложил рассмотреть компромиссный вариант: выгородить пенсионерке отдельную квартиру, присовокупив к ее комнате необходимые для устройства кухни и "удобств" квадратные метры. Поскольку комната несговорчивой дамы - первая от парадного входа, его при такой перепланировке лишается музей. Посетителям придется идти через двор и подниматься по черной лестнице. Зато Нина Васильевна наконец выглядит вполне довольной - остается на том же месте, но уже в просторной отдельной квартире, которую ей отремонтируют и оснастят всем необходимым. Бодрая старушка советует Фонду Бродского особо не мешкать и не возлагать пустых надежд на ее переезд в мир иной: есть наследники, и они, предупреждает, "еще прозорливее". В ноябре министр культуры Владимир Мединский заявил было, что и министерство, и он лично горячо поддерживают идею создания мемориального музея Иосифа Бродского, чему готовы всячески содействовать. Ободренный его словами фонд немедля направил благодарственное письмо, попросив о реальной помощи. Лаконичный ответ пришел быстро: "Ваше обращение направлено в Правительство Санкт-Петербурга". Круг замкнулся. 28 января, в годовщину смерти поэта, руководство фонда созвало пресс-конференцию, чтобы объявить безрадостное, но вынужденное свое решение: принять вариант с разделением квартиры. - Мне он очень не нравится, это нарушение мемориальности, осложнение работы музея… Но что делать, - констатирует друг поэта, создатель и глава фонда Михаил Исаевич Мильчик. - Денег на выкуп оставшейся комнаты у нас нет. А реализация предложенной перепланировки все-таки существенно дешевле. Хотя потребуются еще средства на реставрационный ремонт, организацию собственно музейного пространства. Проект готов и подан на согласование. Концепция будущего культурного центра (где, помимо мемориального музея знаменитых "полутора комнат" и сохраняемой атмосферы коммунального быта второй половины ХХ века, будет представлена нонконформистская культура Ленинграда 50–70-х) давно разработана фондом совместно с музеем Ахматовой, филиалом которого и должен стать после передачи в ведение города музей Бродского. Впрочем, как признает Михаил Мильчик, он лично не хочет торопить события: - Для меня такой путь остается крайне нежелательным, вынужденным. Я все еще надеюсь, что каким-то образом удастся получить всю квартиру, не жертвуя подлинностью. Размером с подлинник Создать живое пространство, лишенное музейной фальши, - вот та базовая точка отсчета, с которой все начиналось 40 лет назад. - Когда мы, друзья Бродского, проводив его в аэропорт Пулково 4 июня 1972 года, вернулись в квартиру к родителям, Михаил Исаевич буквально до сантиметра сфотографировал комнату, из которой только что вышел Иосиф, - вспоминает Яков Гордин. - Так что здесь все можно восстановить доподлинно, в идеальном виде. И больше чем на 90 процентов все удалось сберечь - обстановку, личные вещи. Мебель я на первое время забрал к себе, потом передал в Музей истории города, где она и хранится. Библиотека - в музее Ахматовой, причем есть даже опись, в каком порядке стояли книги… Да, у нас разных мемориальных музеев предостаточно. Но среди них очень много новоделов. А настоящие, подлинные - большая редкость. Здесь, в этой коммуналке, полвека не знавшей ремонта, сохранились местами даже старые обои и дровяная печь на общей кухне. Еще один связанный с именем Бродского адрес на Северо-Западе - деревня Норинское, в Коношском районе Архангельской области. Здесь пока стоит деревянный дом с пристройкой, где жил ссыльный поэт. Хозяева давно умерли. А наследница действует по тому же сценарию, что и петербургская пенсионерка: заламывает цену раз в шесть выше реальной. Дом же в таком аварийном состоянии, что едва переживет нынешнюю зиму. - А вот в Коноше, глухом маленьком городке, там настоящий культ Бродского, - рассказывает Яков Гордин, - уже на здании вокзала висит доска, есть библиотека его имени с музейной комнатой, местный меценат Александр Распопов выделил часть своего дома под частный музей Бродского. Там люди делают все, что могут - при их мизерных возможностях. Такой вот пример нашему великому городу… Не получая от властей никакой, кроме словесной, поддержки, фонд пытается самостоятельно привлекать и зарабатывать деньги - проводит экскурсии пешеходные и водные, организует благотворительные спектакли и концерты, придумывает разные акции. Собрать удалось немного - чуть больше 200 тысяч. Тем временем Санкт-Петербургский государственный университет объявил конкурс на проведение банкетов в 2013 году. В альма-матер тандема готовы потратить 15 миллионов рублей на проведение 60 застолий - согласно условиям госзаказа, в ассортименте должны быть холодные закуски, горячее "со сложным гарниром", пирожки и водка "Путинка". Татьяна Лиханова