Концлагерь в Гатчине: не забыт, но и не помянут

В Петербурге отметили 66-ю годовщину полного снятия блокады Ленинграда. Одновременно 27 января во всем мире, в том числе и в России, прошел День памяти жертв нацизма. Говоря о концлагерях и их узниках, первым делом вспоминают Освенцим или Дахау. Для многих словосочетание "фашистский концлагерь" ассоциируется с заграницей — Польшей, остальной Европой. Но это не так — лагеря находились почти у самой границы осажденного Ленинграда. Многие жертвы нацистов похоронены там же, где их убили гитлеровцы. Жители городов, где находились лагеря смерти, буквально живут и работают на братских могилах жертв нацистских преступлений, не подозревая об этом.

Один из ближайших к Петербургу нацистских концлагерей находился всего в 30 с небольшим километрах от Ленинграда — в Гатчине. Это был самый настоящий лагерь смерти со всеми полагающимися "атрибутами": сжиганием людей, издевательствами и убийствами без суда и следствия. Лагерь просуществовал почти три года — с 1941-го по 1944-й. Помещения, где умирали люди, сохранились до наших дней в прекрасном состоянии. Но сейчас не музей — в бывших бараках находятся обычные розничные магазины и лавки. Единственное, что напоминает о мрачной истории этих зданий, — скромная мемориальная табличка на углу одного из зданий, входившего в лагерный комплекс. Это напоминание находится в прямом соседстве с цветочным магазином, где влюбленные гатчинские юноши покупают цветы своим девушкам.

Корреспондент ЗАКС.Ру сумел получить уникальные архивные справки из Центрального государственного архива СССР, которые дают некоторое представление о масштабах "работы" концлагеря под Ленинградом. Согласно полученной информации, лагерь в Гатчине назывался DuLag-154 (концлагеря в Третьем рейхе делились на два типа: SchtaLag — крупные лагеря — и DuLag — более мелкие) и располагался в зданиях гатчинского завода "Граммофон" и окрестностях города. Если считать все филиалы Дулага-154, которые находились на территории Гатчинского района, за годы оккупации там погибло не менее 80 тысяч заключенных. Лагерь предназначался для военнопленных, евреев, большевиков и подозрительных лиц, задержанных немецкой полицией. Хоронили убитых там же: вырывали рвы и скидывали трупы. Стоит отметить, что лагерь, который располагался в границах "Граммофона" — центральная часть Гатчины.

Опираясь на архивные сведения, можно заключить, что после войны было обнаружено гораздо меньше трупов, чем было уничтожено людей. Большая часть погибших осталась там, где их бросили гитлеровцы.

По словам начальника поисковых отрядов Гатчинского района Эдуарда Брюквина, занимающегося изучением военной истории родного города и розыском погибших в войне, нет точных данных, сколько людей осталось лежать на территории "Граммофона".

"Никто не занимался специальными раскопками на территории завода — сколько лежит там людей, никому не известно, — говорит поисковик, — массовые захоронения расстрелянных мы часто находили за пределами города, где проводить раскопки можно. А специально копать на территории бывшего лагеря невозможно — там все заасфальтировано, работают люди".

Там, где раньше был концлагерь, в настоящее время буйствует жизнь: разномастные магазинчики, автосервисы и даже гипермаркет. Многие постройки возведены еще до войны — именно в них содержались заключенные. Однако ни местные власти, ни владельцы торговых точек, похоже, не догадываются об истории своих помещений и о том, что неглубоко под землей могут покоиться их предки.

Эдуард Брюквин поведал еще одну показательную историю. Совсем недавно при строительстве грузовой ветки ОЖД был перенесен местный памятник жертвам концлагерей района. Памятник находился вблизи железной дороги и мешал прокладке нового полотна (стоить сказать, что лагеря смерти, как правило, возводились именно у железных дорог). Железнодорожники пригласили неких археологов провести экспертизу земли на предмет нахождения в ней останков людей. Археологи сделали несколько шурфов и дали заключение, что вокруг памятника никого нет — дескать, сам памятник здесь поставлен условно. Железнодорожники, получив "правильное" заключение, выдохнули и стали строить дорогу. Но как только приступили к земляным работам, обнаружили человеческие кости. Местные жители настояли на повторной экспертизе, и единомышленники Брюквина поблизости от железной дороги откопали останки погибших. После этого памятник все-таки перенесли на новое место, останки перезахоронили, а дорогу построили.

"Нельзя уверенно говорить, что в том месте больше никого не осталось — захоронения, большей частью хаотические, были на разной глубине", — говорит Брюквин. Несмотря на это, поезда Октябрьской железной дороги ходят строго по расписанию.

Евреи ленинградской земли прекрасно помнят о зверствах фашистов во время войны. В отличие от чиновников — братские могилы, места расстрелов и издевательств почему-то преданы забвению, а останки жертв находятся там, где их и оставили гитлеровцы. Об истории холокоста в Ленинградской области корреспонденту ЗАКС.Ру рассказал ветеран войны, защитник осажденного Ленинграда и прихожанин петербургской Хоральной синагоги Рем Альтшулер.

— Сколько евреев проживало на территории Ленинградской области до войны? Сильно ли пострадало еврейское население от рук немцев?
— Конечно, как и на всей территории, попавшей в зону оккупации, в Ленинградской области был холокост. Трудно сказать, сколько евреев проживало к началу войны — по примерным подсчетам, около 16–17 тысяч человек. Малая часть проживала в городах — около одной тысячи. Остальные жили в сельской местности, в деревнях.

— Сколько выжило и сколько осталось проживать после войны?
— Этих данных нет. Единицы, что смогли уцелеть, уезжали с тех мест, где жили во время войны. Решили остаться там же, где они провели то страшное время, совсем немногие. Большая часть уехала.

— Какая судьба ждала оставшихся?
— Существует большая ложь, что советская власть помогала евреям укрываться от немцев. Никакой специальной эвакуации для гражданских лиц еврейской национальности не было. Население вообще никак не предупреждали, что вот-вот немцы войдут в города и населенные пункты. Первыми, кто спасался, были партийные работники и местные власти — им предоставлялся транспорт и все необходимое для бегства. Остальных оставляли на произвол судьбы.

Я бы сказал, что населению вообще не давали никакой возможности уйти от немцев. Когда немецкие войска входили в тот или иной населенный пункт, то первым делом без суда и следствия убивали евреев, цыган, комсомольцев и коммунистов. После этой первой волны, когда в поселении устанавливалась немецкая комендатура, всем евреям предписывалось пройти регистрацию и нашить могендовид (звезда Давида. — Ред.) на одежду. После этого многих расстреливали, убивали разными зверскими методами. Немало жителей сотрудничало с оккупантами — в Пушкине, например, местным головой был русский дворянин. Там же, в Царскосельском лицее, было одно из мест массового убийства евреев. Их загоняли в подвалы лицея, личные вещи складывали на одном из этажей, а самих тут же расстреливали. Это было непередаваемо варварски.

— Много советских граждан сотрудничало с оккупантами?
— Да, пособники были. Во множестве населенных пунктах были жертвы. В основном к убитым евреям было безразличное отношение. Как и к облавам на них. Но стоит сказать, что были и те, кто помогал евреям скрываться от немцев. К сожалению, зачастую этих людей ждал расстрел, если о них узнавали.

— Где именно фашисты проводили расстрелы евреев в Ленинградской области?
— Наиболее массовые происходили в Петрокрепости, в Сланцах, Вырице, Павловске, Лужском районе, Саблино, Любани, Мге, Рождествено, Петергофе, Сусанино, Гатчине, Пушкине и Сиверском. К примеру, в Павловске, куда немцы вошли 17 сентября 1941 года, части СС сразу же приступили к расстрелам евреев. В известном Павловском парке, где сейчас гуляют люди, эсэсовцы устроили расстрел нескольких групп евреев и закопали их на том же месте. Они лежат там до сих пор.

— Региональные власти помогают в деле увековечивания памяти евреев, погибших на ленинградской земле?
— По большому счету нет. К примеру, в Пушкине недалеко от дворца стоит памятник погибшим там евреям. Так вот этот памятник был поставлен за счет еврейской общины, а не за государственный счет. А мест расстрелов только в Пушкине было четыре.

— А в других местах?
— Тот же Павловский парк. Кто там прогуливается, не знает о братских могилах. В подобных местах нет никаких напоминаний о событиях и терроре, что происходили в те годы. Я не хочу говорить патетических вещей, но убежден, что для того, чтобы стать настоящим гражданином, нужно знать и помнить о той катастрофе и трагедии, что была на территории Ленинградской области в годы войны.

— Власти каким-либо образом обращались с инициативой перезахоронения этих братских могил?
— Нет, такого я не помню. Убитые немцами жертвы лежат там, где их тогда и расстреляли. И дело тут не в конкретном отношении к кому-либо из погибших, а в принципе в нежелании чиновников что-то делать в этом направлении. Конечно, в частном порядке мы обращались с такой просьбой, но ничего не вышло. Как-то на одной из встреч с ветеранами в Доме офицеров, куда я ходил со своим комбатом, которого с нами уже нет, я высказал мысль об объявлении известного Невского пятачка общей братской могилой. Я тогда предложил обнести этот участок забором и поставить там памятную стелу или несколько надгробий. Как только я это сказал, со всех сторон на меня зашикали и зашипели. Мы, те, кто воевал, не понимаем такого отношения к павшим — зачем искусственно занижать число погибших и препятствовать выражению уважения к защитникам Ленинграда? Ведь в истории человечества нет второго такого города, который бы заплатил за свою свободу почти миллионом человеческих жизней!


Илья Евстигнеев