Эрик ван Эгераат пообещал учесть петербургскую ментальность

Судьба зарубежных архитекторов в постсоветской России складывается тяжело для обеих сторон. За последние несколько десятков лет в Петербурге не появилось ни одного здания, спроектированного иностранцем, хотя бюджеты всех уровней неоднократно тратились на международные конкурсы. Учитывая это, Градсовет Петербурга дал согласие на возведение элитного дома по проекту именитого голландского архитектора Эрика ван Эгераата в очень ответственном месте — на пересечении двух водных артерий: Крюкова канала и реки Мойки, напротив сакральной Новой Голландии. Члены Градостроительного совета при правительстве Санкт-Петербурга согласовали с учетом замечаний эскизный проект жилого дома по адресу набережная реки Мойки, 102 (Крюков канал — наб. р. Мойки — ул. Матвеева). Изначально и вплоть до революции здесь стоял Литовский замок, возведенный в 1780-х годах. В нем размещались казармы, а затем тюрьма. В феврале 1917-го ненавистные казематы были сожжены восставшими. Градостроительная идиллия была нарушена, когда на месте замка в 1960-х годах появился детский сад немудреной типовой застройки. Диссонанс с окружающими зданиями усилился, когда после приватизации (2007 год) строение реконструировали в хостел Graffiti (2009 год), а фасады разукрасили в стиле голландского художника Пита Мондриана. Если проекту суждено сбыться, на этом месте в 2013 году появится другое произведение голландского искусства — дом архитектора Эрика ван Эгераата (заказчик — ООО "Охта Групп"). На участке площадью 1200 кв. м, расположенном в охранной зоне ЗРЗ-1, вырастет 6-этажное здание высотой 23,5 м (при максимально разрешенной высоте 28 м) с двухслойным фасадом. Внешний прозрачный слой был преподнесен как эркер. Расстояние между основным и фальш-фасадом с набором высоты плавно увеличивается. Одновременно происходит своеобразная деформация конструкции с акцентом на один из углов здания. Заседание Градсовета больше напоминало лекцию заморского зодчего. Российские коллеги слушали его с благодарностью — такой режим работы не утомлял их после отпусков. Чувствовалось, что и лектору доставляло огромное удовольствие вовлекать слушателей в интеллектуальную дискуссию с отступлениями в область философии и изобразительного искусства. Было время, начал он свой исторический экскурс, "когда в этом месте Петербурга все было очень красиво, гармонично (на экране Литовский замок), но это было давно". Сегодня здесь стоит "менее уместное здание — в советское время изменилось понятие гармонии" (на экране детский садик). Гармония, подчеркнул мэтр, не значит повторение окружающей застройки. На этот счет есть разные мнения. Кто-то ее видит в контрасте. "Я никогда не пытался это делать. Я стараюсь достичь гармонии с окружающей застройкой за счет тактичной игры, может быть не всегда традиционной. Вот и мой проект нетрадиционный для Петербурга, да и для любого другого города. Но я понимаю петербургскую традицию как качественно созданный фасад", — говорит ван Эгераат. Если смотреть вдоль Мойки, новое здание хорошо вписывается в видеоряд, оно становится членом семьи сложившейся застройки, может быть несколько другим, оно действительно привлекает к себе внимание, уточнил архитектор.

"Мы увеличили размер окон, добавили внешний фасад, сделав акцент на одном из углов здания — пересечении канала и реки. Захотели использовать эркеры, чтобы добавить дифференциацию в объем, разбить его. Этот прием часто используется в Голландии, где узкие каналы ограничивают возможности архитектора. Это не смесь безумных идей, а игра элементов конструкции, объемов", — пояснил зодчий. Рецензент проекта архитектор Юрий Земцов (так же как и Эгераат, участник конкурса по Мариинке-2) благосклонно отнесся к бывшему сопернику, одобрив его идеи. По его мнению, несмотря на то, что консоль (внешний прозрачный фасад) трудно назвать эркером, архитектор мыслит в правильном направлении — объемы, модули, акценты использованы убедительно. "Нравится двойной фасад — он создает определенную пластику, игру", — отметил он. У рецензента и других членов Градсовета протест вызвал облицовочный материал. "Белые дома для Санкт-Петербурга не характерны и проблемны в содержании, цвет режет глаз", — заявил Земцов. Его поддержал Владимир Попов. По словам Попова, "дырявый белый фасад" — это не петербургский стиль, не нашей климатической зоны, а скорее Средиземноморья. Михаил Мамошин заподозрил голландского коллегу в космополитизме. По его словам, не видно, что дом спроектирован именно для Петербурга, не учтена местная ментальность — исторически сложившаяся трехчастность фасадов и четкое их завершение. Г-н ван Эгераат решительно отверг это. "Здание спроектировано для этого города и этого места! Оно не похоже ни на один мой проект", — заявил он. При этом заметил, что у него все проекты отличаются друг от друга. Ментальность пообещал учесть. Ярко выраженные воззрения Ответ прозвучал убедительно, Мамошин призвал коллег поддержать проект: "За 15 лет никому из зарубежных архитекторов ничего не удалось построить в центре города, давайте позволим это сделать". "Мы получили то, что ожидали, пригласив этого известного, характерного архитектора, с определенными ярко выраженными воззрениями", — заметил Юрий Земцов. Главный архитектор города Юрий Митюрев тоже не против: "Даже если бы не было подписи под эскизом, я бы догадался, кто автор". Действительно, хотелось бы увидеть постройку Эрика Эгераата в Петербурге. Но где? Там, где это предлагают сделать, он так же не уместен, как легкий сарафан среди вечерних нарядов. В его доме много воздуха, света, легкости, какой-то незапланированности как образа жизни. Может быть, он и не ставит своей целью контраст, но его здания не укладываются в трафареты, они выпирают из них по всем параметрам: контурам, модулям, ритмике. Относительно классики голландец иррационален до корня мозгов. Его архитектура — это ветром поднятые окна, рамы, панели. Элитный дом будет сильнейшим контрастом мрачной величавости арки Новой Голландии. В его постройках чувствуется глубокое внутреннее беспокойство, почти паническое отторжение монотонных плоскостей. Он находится в постоянной борьбе с большими объемами, дробя их вдоль и поперек. Обещал учесть ментальность? Даже если самобытный голландский зодчий сможет себя обуздать, нужно ли будет это атипичное творение городу? Его строения по своей сути очень театральны. Таков и рисунок второй сцены Мариинского театра. "Я пытался сделать проект, который был бы менее травматичным для города. Мне хотелось, чтобы театр, с одной стороны, был сильным жестом, а с другой — нес в себе неоднозначность, непредсказуемость. Чтобы в нем была мягкость, органичность живого", — сказал он в интервью журналисту сайта "Проект классика".

Его Мариинка-2 была столь же неуместна, как и другие проекты, — так сформулировал техническое задание маэстро Гергиев. Слишком много он захотел получить от клочка земли за исторической сценой. Но почему бы не реализовать театральный проект голландца в другом, более нейтральном, чем исторический центр, районе? Иностранцы в России Валентина Матвиенко с первых же дней заявила, что петербуржцы еще при ее жизни будут жить по европейским стандартам. С того же времени повелось закатывать грандиозные амбициозные международные архитектурные конкурсы, на которые российские архитекторы допускаются как некий фон. Примеру градоначальницы последовали частные компании — стали приглашать в свои проекты западные архитектурные фирмы, работающие под крышей раскрученных фамилий-брендов. Но судьба заморских зодчих в постсоветской России складывается тяжело для обеих сторон. Так, Эрик Эгераат участвовал в полутора десятках конкурсов в России. В частности, спроектировал комплекс "Русский авангард" в Москве.

Согласно официальной информации, в стадии активного строительства находится лишь проект торгового центра в Сургуте. Из-за кризиса был отменен широко разрекламированный остров Федерация в Сочи. Нидерландский зодчий принял участие и в конкурсе по Новой Голландии, но пальма первенства досталась англичанину Норману Фостеру. Впрочем, ненадолго — проект также притормозили. И каком виде он выйдет после размораживания, неизвестно, но концепция изменится. Тем не менее Эрик ванн Эгераат привязался к России. "В Голландии или в Германии любят бизнес, а в бизнесе чем архитектура проще, тем лучше. В России не так. Здесь люди всерьез озабочены тем, как архитектура будет выглядеть. Само общество предъявляет к архитектуре более высокие культурные требования… Здесь архитектура нужна, и это самое главное", — объяснил он истоки своей безответной любви. За последние несколько десятков лет в Петербурге не появилось ни одного здания, возведенного иностранным зодчим, хотя бюджеты всех уровней неоднократно тратились на международные конкурсы. И каждый раз петербуржцам обещали проект века. Так было и со строительством второй сцены Мариинского театра. Спектакль, начавшийся с организации пышного международного конкурса выродился в фарс. Как оказалось, проект-победитель французского архитектора Доминика Перро материализовать невозможно (некотым это было ясно сразу). Заказчик — Минкультуры — пошел на беспрецедентный шаг: сначала построил по новому проекту подземную часть сцены, а затем объявил повторный архитектурный конкурс. "Сказки Перро" были досказаны другими архитекторами. Осенью прошлого года проект фасадов был представлен членам Градсовета для ознакомления (их решение ни на что не могло повлиять — сроки строительства были заданы президентом РФ). Проект канадских мастеровых (компании Diamond & Schmitt Architects Inc.) вызвал уныние. При обсуждении архитекторы отмечали: "полная унификация и набор штампов", "здание напоминает торговый ангар", "если бы любой из нас выставил подобный проект, его завернули и посоветовали научиться рисовать — ни масштаба, ни тектоники". Ожидания петербуржцев обманули, события, о котором много говорили, не произошло. "Это печальный итог сложившейся практики проведения международного конкурса в России", — заключил Сергей Шмаков. Проект стадиона в западной части Крестовского острова, спроектированный Кисе Курокава, еще при его жизни (японский архитектор-философ ушел из жизни в 2007 году) претерпел существенные изменения, хотя и не столь кардинальные как Мариинка-2. Однако что с ним произойдет в ближайшее время, неизвестно — Смольный полон решимости значительно увеличить количество посадочных мест. Что повлечет за собой перепроектирование трибун, в том числе и по мотивам обеспечения безопасности. Китайский инвестор жилого микрорайона "Балтийская жемчужина", презентованный губернатором Петербурга как проект XXI века, в апреле этого года изменил архитектурную концепцию своей главной доминанты — символа района: вместо высотки в виде ажурного лотоса появятся два тяжелых здания-близнеца, распадающиеся в разные стороны. Проекту "не хватает качества, которое было заявлено на международном конкурсе", отметил заместитель председателя Комитета по градостроительству и архитектуре Виктор Полищук. Отказался от первоначального проекта, разработанного англичанином Крисом Уилкинсоном (архитектурное бюро Wilkinson Eyre Architects Ltd.), и инвестор реконструкции территории Апраксина двора — ООО "Главстрой СПб". У историков архитектуры, как правило, критическое отношение к работам зарубежных зодчих. Но несоразмерность, внеконтекстность их проектов во многом провоцирует непомерно перегруженное техническое задание — заказчик пытается по максимуму выжать из застраиваемого земельного участка. Ирина Кравцова