Дрезден и Петербург учились в одной школе

У Германии и России оказалось много общего в проблеме охраны памятников, несмотря на принципиально разное отношение общества к законам страны. Как отметили участники российско-немецкого семинара "Управление объектами всемирного культурного наследия в европейских городах", в основе проблемы в первую очередь лежит отсутствие юридически закрепленных границ и режимов охраны объекта культурного наследия.

Одна школа
Эксперт из Германии в начале своего доклада призывал использовать их опыт охраны памятников. "У нас схожие ситуации", — обратился он покровительственно к российским участникам семинара "Управление объектами всемирного культурного наследия в европейских городах". Как оказалось, немецкая сторона даже не представляла себе, насколько оказались схожими методы работы чиновников по части лоббирования проектов, противоречащих международной политике охраны памятников.

В Список ЮНЕСКО Дрезден (земля Саксония) был внесен в 2004 году. В 2009-м он был лишен статуса объекта всемирного наследия из-за строительства моста через реку Эльбу, так как переправа вторглась в историческую панораму города.

Немецкий эксперт в сфере охраны памятников Ральф Вебер рассказал об истории исключения города из списка. Она тесно переплелась с историей страны и стала барометром состояния общества.

Еще до войны правительство выкупило земельный участок береговой линии напротив исторического центра, чтобы уберечь его от построек. Во времена фашистской Германии, в 1937 году, появился первый, нереализованный, проект моста. Война нанесла большой урон Дрездену, но вид на Эльбу не разрушила — историческая панорама была перечеркнута в мирное благополучное время.

Нереализованными оказались и попытки, предпринятые в советский период (ГДР). После падения Берлинской стены к проекту вернулись. В конце 1990-х годов прошел международный конкурс. Муниципальная власть выступала против строительства моста, настаивая на подземном варианте — тоннеле. Предлагались альтернативные места — вне панорамы объекта ЮНЕСКО. Инженеры на цифрах доказали, что тоннель предпочтительнее: он не будет мешать судам, его не будет заливать при наводнениях, а по деньгам варианты сопоставимы. Тем не менее федеральное правительство (земля) настаивало на надземном варианте и именно напротив исторического центра.

Дискуссия вокруг проекта привела к расколу общества. Мнение людей менялось в зависимости от степени осведомленности. Когда чаша весов оказалась на стороне противников моста, за дело взялись профессионалы. Они объяснили, почему городу нужен именно мост, а не тоннель, и именно в этом, самом широком месте — напротив исторического центра. По их словам, у тоннеля будут проблемы с грунтовыми водами, при наводнении он будет затопляться (как будто Германии неизвестны гидроизолирующие технологии. — Ред.). Подземный вариант более дорогостоящий. Тоннель будет длиннее, поэтому придется снести намного больше домов и снять почвенного слоя, утверждали чиновники.

Заявка о включении Дрездена в Список ЮНЕСКО была подана на двух языках. Перевод оказался неточным: на немецком языке информация о планируемом строительстве моста была представлена, на английском — нет. Эксперты ЮНЕСКО ограничились изучением английской версии.

По словам Вебера, чиновники Саксонии распространяли искаженное мнение ЮНЕСКО о серьезности положения Дрездена в связи со строительством моста.

Глава государства Ангела Меркель только один раз высказала беспокойство, и лишь по поводу раскола общества.

Отдельные смешки российских участников семинара переросли в хохот: методы лоббирования проекта немецкими чиновниками совпадали со стилем работы отечественных государевых слуг. Даже вопрос прозвучал, не проходила ли губернатор Петербурга Валентина Матвиенко в правительстве Саксонии стажировку. Но тут же вспомнили, что у России и Саксонии — бывшей территории ГДР — одна советская партийная школа.

Чиновники, продавливающие строительство моста в Дрездене, заявляли, что ЮНЕСКО с его охранными правилами только мешает развитию города. Как тут не вспомнить заявление Валентины Ивановны: "ЮНЕСКО — бантик на теле Петербурга".

Обер-бургомистр Саксонии заявлял журналистам: нас протестом горожан не испугать, мы его игнорируем. Игнорировали чиновники и мнение специалистов. Суды затягивали рассмотрение протестных исков горожан. На референдум выносился упрощенный вопрос, не отражающий суть проблемы. "Мы ощутили себя в центре Европы", — с усмешкой заметил один из российских участников семинара. Все это очень напоминает битву за Петербург вокруг проекта "Охта-центр".

В аргументах сторонников моста было и нечто оригинальное, до чего российские чиновники еще не додумались. Оказывается, тоннель будет нарушать права граждан — в тоннеле у них не будет возможности пересесть на другой вид транспорта. (Очень хотелось бы посмотреть на тех, исключая каскадеров, кто это сможет сделать на мосту, где движение осуществляется в режиме автобана — на скорости 200 км/час. — Ред.).

Правительству земли Саксония, несмотря на митинги, демонстрации, "отрицательные" референдумы, суды, удалось протолкнуть свой вариант строительства переправы. Этому помогло отсутствие законных границ объекта и режимов его охраны.

Беззащитные
Какое-то время семинар проходил чинно-благородно: немецкие эксперты учили российских на дурных примерах Западной Европы. Дискуссия резко оживилась, когда депутат ЗС Петербурга Алексей Ковалев стал выяснять причины судебного фиаско противников моста. Он попросил уточнить, в чьей компетентности в Германии находится охрана памятников? Кто подписывает международные соглашения в этой сфере?

Г-н Вебер пояснил, что в некоторых землях за охрану отвечает муниципальная власть, но в целом — земля. Международные соглашения подписываются на национальном уровне. Но часть действующих соглашений была подписана еще в режиме двух Германий — ГДР и ФРГ. Когда произошло их объединение, власти Саксонии, ранее находившейся в ГДР, заявили: мы не имеем отношения к тем обязательствам, которые были подписаны ФРГ.

Но конвенцию ЮНЕСКО подписала и ГДР, заметил петербургский парламентарий. Почему Дрезден пренебрег принципами международной охраны памятников?

Эксперт пояснил, что "Саксония — страна особая". Депутата такой ответ не устроил. "Особенности Саксонии не были предметом рассмотрения Конституционного суда?" — поинтересовался он. Почему международные обязательства, под которыми подписалось государство, необязательны для исполнения в некоторых землях? Ответа не последовало.

Ковалев детализировал свои вопросы: долина реки Эльбы как памятник культурного наследия законом защищена? Ее границы, режим охраны юридически закреплены? Эксперт ЮНЕСКО Ирене Визе — фон Офен сообщила, что ни граница, ни буферная зона в законе не отражены.

"Вот в этом проблемы и у вас и у нас!" — заявил на это депутат. Согласно требованию конвенции ЮНЕСКО, пояснил он, предмет охраны должен быть описан, указаны его границы и режимы охраны. Ни в России, ни в Германии объекты ЮНЕСКО идентифицированы не были. Поэтому при лоббировании инвестиционных интересов и произошла правовая катастрофа.

Немецкой стороне очень не понравилось такое панибратство. Карола Нойгебауэр стала эмоционально защищать законодательство страны: "Нет! В Германии памятники защищены! Защищены на национальном уровне и на уровне федеральных субъектов!" Статуса ЮНЕСКО достаточно для охраны памятника всемирного наследия, его идентификация — личное дело каждой страны, заявила она, по-видимому, забыв об исключении Дрездена из Списка ЮНЕСКО.

Ее достаточно своеобразно поддержала г-жа Визе — фон Офен. По ее мнению, проблема не в политическом произволе, а в законодательном либерализме. Под либерализмом она имела в виду то, что правовые документы на федеральном уровне противоречили документам на муниципальном уровне.

Ковалев остался непреклонен. Оставлять памятник без юридических границ и режимов охраны, не распространять на него защиту закона — это порочная и опасная позиция, убежден он. Что практика и демонстрирует. "Считаю, в Германии и России одна проблема. Из-за нее Дрезден и вылетел из Списка ЮНЕСКО", — сказал он. Если бы границы памятника были юридически обозначены, строительство нового моста через Эльбу было бы противозаконным и его не построили бы, подвел итог петербургский парламентарий.


Ирина Кравцова