Праймериз за бронзовелых

По итогам петербургских праймериз «Народного фронта» начали поступать первые жалобы. ЗАКС.Ру пообщался с одним из недовольных результатами голосования кандидатом. Президент национально-культурной автономии «Малая северная народность элланд (гремланд)», учредитель т.н. «фракции незабронзовевших» Василий Горячев рассказал, как он увидел процедуру праймериз изнутри. Из 95 мест Горячев занял 73-е, набрав 90 голосов в свою поддержку.

– Кого вы представляли на праймериз? Почему вы были зарегистрированы как самовыдвиженец?


– Меня выдвинули представители малой северной народности элланд (более древнее название - гремланд). Мы живем на этой земле уже более тысячи лет. Вообще это скандинавская группа, в свое время часть нашего народа смешивалась с финно-угорцами. Сейчас народность представляют восемь человек. Они официально заявили о своей принадлежности к элланд. Но на самом деле нас больше. И мы ставим вопрос о представительстве нас в органах власти. На что слышим от властей: нужны большие народности, а вы – маленькая. Но ведь мы же коренные жители!

На праймериз меня делегировали как раз эти 8 человек. Плюс Клуб свободных избирателей. Но организаторы заставили меня регистрироваться как самовыдвиженца. Из-за того, что наша организация не имеет юридического статуса, при регистрации была куча проблем. Я подписал много разных бумаг. Организаторы предлагали то одно, то другое. Там постоянно все куда-то спешат, бегают. Мы как люди северные, спокойные, не скандальные решили: пусть буду самовыдвиженцем.

– С какой программой вы баллотировались?

– Тезисы программы очень простые: демократия участия и кооперация. Объясню на примере «зеленых». Они охраняют природу лучше, чем чиновники из комитетов правительства. Поэтому они-то и должны сидеть в этих комитетах. А чиновников оставить одного – двух, не больше. В некоторых странах, когда гаишники брали много взяток, сами автолюбители регулировали движение. И у них все получалось. Мы считаем, что коренной северный народ должен участвовать в представительской власти. От нас должен быть один депутат к Госдуме и два в ЗакСе.

– Что такое «фракция незабронзовевших»?

– Когда до нас дошли слова премьера Владимира Путина про забронзовевших чиновников, мы поняли, что праймериз – это самая настоящая демократия участия. Мы освежаем власть. Я обратился ко многим кандидатам с призывом: давайте все станем незабронзовевшими! А выяснилось, что в Петербурге опасно произносить слова председателя «Общероссийского народного фронта». Многие кандидаты, наоборот, хотят бронзоветь. На праймериз я встретился не с друзьями Владимира Владимировича Путина, а с его противниками. Кругом какие-то серийные депутаты, которым не нужно разбронзовение! Они сразу стали меня упрекать…


– Простите, кто именно?

– Не помню фамилий. Молодые ребята-кандидаты, они все безликие какие-то, все на одно лицо… Они меня стали упрекать: мол, мы честно шестерили, лизали задницу, а ты пришел на все готовенькое и у тебя рейтинг растет! Я говорю: я такой же член «Единой России», как и вы! Они стали требовать, чтобы я отдал партбилет. Я говорю: не отдам! «Единая Россия» вообще самая лучшая партия в стране! Я уже давно в ней состою. Раньше малую народность на улицах постоянно дискриминировали. Милиция постоянно останавливала, документы проверяла. И как-то раз мне шеф говорит: вступи в «Единую Россию», тем более там разнарядка какая-то пришла… Будешь, говорит, милиционерам партбилет показывать и говорить: «Мы с вами веточки одного дерева». Я и вступил, два рубля членских взносов сразу заплатил… Теперь милиционеры останавливать перестали. А если остановят, я им сразу про «Единую Россию» говорю. Они смеются, пива иногда наливают… Так что партбилет я никому не отдам. Это очень хороший документ. И партия мне нравится. Только люди внизу не нравятся. Они наоборот хотят бронзоветь.

– То есть ваша фракция популярностью не пользовалась?  

– Наоборот. Ко мне многие кандидаты подходили, говорили: мы не хотим бронзоветь. Многие заявляли, что хотят во фракцию, но боятся. Кто-нибудь вступит, а потом у него рейтинг «не так» вырастет.

Молодые кандидаты говорили: мы вам запрещаем организовывать фракцию незабронзовевших. Я говорю: как вы можете запретить? Они отвечают: тогда мы должны ее возглавить. А я говорю: председатель у нас только один – Владимир Владимирович Путин.

– В каких районах города вы участвовали в праймериз?  

– Я участвовал во всех шести полагавшихся мне праймериз. Знаю, что были блатники, кто и по восемь площадок обходил. Ведь чем больше раз выступишь, тем больше голосов получишь! Но я не стал скандалить. Да и побоялся - еще убьют. Поэтому не стал просить дополнительные площадки. Всегда выступал меньше положенных по регламенту семи минут. Болтливость – это большой порок депутатов.

– Вы утверждаете, что вам угрожали?


– Да, мне действительно угрожали. Сначала это случилось на площадке в Петродворцовом районе. Я выступал, а в толпе выборщиков постоянно какие-то ребята сновали. Потом вышел в парк, они ко мне подходят и спрашивают: ты чего это такое с трибуны говоришь? Покажи свою речь! Я отвечаю: никакой речи у меня нет, все в голове. Да и вообще, говорю, все нормально, я малая народность. Всегда дружу с титульной нацией. Они говорят: сейчас мы тебе голову разобьем! Но ничего, посмеялись и ушли.

Еще тогда же какой-то кандидат-офицер начал на меня орать. Мол, если ты квартплату уменьшишь до нуля (это я предлагаю), откуда будет идти довольствие на военнослужащих? Но он сам потом объявил, что больной человек, лечился, ранение в голову имел. Так что я не обиделся. Но орал он сильно.

Выступал в Приморском районе. Там мне кричали, что меня в «дурку» сейчас запрут за мои безумные речи. А что безумного? Жить богато, уменьшить стоимость продуктов - что в этом безумного? Выборщики меня там чуть ли не на руках носили. Около 400 рекламок моей программы тогда разобрали.

Потом угрозы пошли по нарастающей. На последнем праймериз в Петроградском районе мне досталось заключительное слово – я последним из кандидатов выступал. Получается, меня президиум оценил. Вот я и стал итоги подводить. А итоги такие: как Владимир Владимирович и говорил, нужно уменьшать бронзовелость. Тут мне аплодировать начали. А в это время кто-то вырвал микрофон, который в зале находился, и стал кричать, что таких, как я, нужно в морду бить. И к сцене побежал. Его схватить успели, а Косолапов (это другой кандидат) говорит мне: пойдем, Вася, сейчас тебя бить будут, а потом еще и свидетелей найдут, что ты первый драку затеял. И вот пока я уходил, мне даже в спину кричали, что я молодец и все правильно сказал. Вышли на улицу, а там ни милиции, никого. Убить человека ничего не стоит!

– За что вы критикуете процедуру праймериз?  

– На самом деле праймериз – чудесная идея. Но внизу есть проблемы. Многие не хотят разбронзоветь. Вот например депутат Наталья Карпович. Она говорит: я рожаю одного ребенка, второго и т.д. Ладно, рожай. Но сколько потом декретный отпуск-то идет? В этом и есть забронзовелость. Именно для этого и был придуман праймериз, чтобы найти незабронзовевших.

Выборщики мне сами говорили: ты хорошо выступаешь, но мы не можем тебя поддержать. Мол, ты извини нас, что мы так мало даем тебе голосов, у нас установка за других голосовать. В Приморском районе выборщики чуть не плакали: такая программа хорошая, а проголосовать за тебя не можем (у меня там только два голоса насчитали). Я говорю, что за установка, вам платят за это? Они отвечают: платят. Я спрашиваю: сколько? Они: мало, на обычной работе больше бы платили. Я им говорю: вас много, давайте собираемся и идем писать заявления. За кого именно им голосовать поступила эта установка, они не отвечали. А как я расспрашивать начинал, сразу в сторону отходили. Впрочем, все по результатам видно…

– А куда вы собирались писать заявления?  

– Да не знаю даже… В общем, было явное несоответствие голосов, отданных в мою поддержку (по итогам у меня 90 голосов), и реакции выборщиков на мои выступления. Думаю, все результаты были заранее определены.

Еще мне не понравилось, что многие выборщики уходят, не досидев до конца праймериз. Многие голосуют за людей, которых они в глаза не видели. Вот, например, за меня голосовали в районах, где я даже не выступал. Это же не правильно! Нельзя голосовать за человека, если его не видишь. Это «залипуха» по-советски называется.

– Вы собираетесь обжаловать результаты праймериз?  

– Да, сейчас мы составляем жалобу и в понедельник ее подадим. В одной жалобе просим установить личность угрожавшего мне в Петроградском районе человека. Во второй жалобе просто приведем аналитику. Доказывать нарушения мы не будем, они и так налицо. То, что больше всего голосов у руководства партией, организаторов – все же очевидно. Но когда буду подавать жалобу, опасаюсь, что меня убьют.

Я считаю, что нужно отменить результаты праймериз и перераспределить голоса. Свои я готов добровольно отдать нуждающимся. Есть очень хорошие люди, например, Косолапов, но у него очень маленькие проценты. И так многие должны поступить – добровольно отдать свои голоса другим.

– А вы действительно рассчитывали на победу в праймериз?  

– Конечно, у каждого есть процент иллюзий. Но северные народы сейчас приобретают значение, малые народы и в Российской империи были угнетаемы. У них сохранились нравственность, порядочность. Трудно сказать, надеялся ли я на победу...

Беседовал Олег Мухин