Блогеры: Путин должен был остаться с заложниками "Норд-Оста"

Прошло десять лет с первого дня захвата заложников в Театральном центре на Дубровке. "Норд-Ост" приобрел новое значение. За эти десять лет страна научилась не упоминать о трагедии, бороться с терроризмом посредством запрета прямых выборов и разводить руками на вопросы о том, как на самом деле все было. 130 человек, из которых 115 умерли не от огнестрельных ранений, вспоминали в Сети с чувством невозможности что-то изменить.

"Помним. Скорбим", - это постили 22 октября чуть ли не все. Кто-то действительно помнил – и делился своими воспоминаниями. Быстрее и острее всех – журналисты, которые оказались в эпицентре событий. Не те, что сейчас работают на федеральных каналах – они почему-то предпочитают о трагедии не вспоминать. Вернее, вспоминать, но как-то не так: "ужасная трагедия", "чеченские боевики", "жуткие кадры". Но слова тех, что редко "светится" в эфире, оказались гораздо ярче.

"Террористы звонили на мобильный Мите Лесневскому, и мы тогда не очень понимали, что с этим делать - но записывали, конечно. Каким-то чудом меня разыскала одноклассница, с которой мы ни разу не виделись после школы, и сказала, что у неё квартира ровно напротив Норд-Оста, и что съёмочным группам будет удобно у них и снимать, и остановиться, и покушать. Мы видели в прямом эфире Первого канала, как коллеги по идиотизму своему показывают передвижение группы захвата. А потом в этом был обвинён канал НТВ", - вспоминает Ольга Романова.

"А потом нам показывали мёртвого Бараева, рядом с телом которого стояла початая бутылка коньяка. Люди, работавшие тогда на ТВ, прекрасно помнят, откуда она там взялась: за ней сбегал в буфет, открыл и поставил рядом с телом корреспондент Аркаша Мамонтов", - продолжает она.

Москва тех дней, по признанию очевидцев, походила на осажденный город, в котором, впрочем, все равно можно было "договориться". "Из-за действий террористов и отсутствия у нас регистрации практически каждый остановивший нас мент пополнял свой карман наличкой и отпускал нас "без проблем"... А еще тогда у меня почему-то не было паспорта. В общем, ходил я по столице с военным билетом и ментам мог показать только его. И они все равно отпускали, получив свою мзду... Все это «было бы смешно, если б не было так грустно»!", - резюмирует Marselle.

Журналист Сергей Пархоменко в своем блоге тоже не смог обойти тему трагедии. "Я тогда обошел, по-моему, все главные московские клиники, задействованные в работе с пострадавшими заложниками. И разговаривали врачи со мной откровенно. Некоторые боялись, но говорили все равно. А некоторые были рады, что хоть теперь пришел кто-то, чтобы задать им эти вопросы и выслушать их ответы. Почти ведь никто тогда не удосужился этим поинтересоваться. А врачи знали всё".

Он вспомнил о тех людях, 115 жертвах трагедии, которые умерли не от пуль боевиков. Они скончались в больницах. И пока они умирали, их родственники просили раскрыть секрет состава того газа, который распылили во время захвата заложников. Но, как известно, эту информацию никто до сих пор не озвучил. И вряд ли озвучит когда-нибудь.

"Объяснение случившегося зверства мне тогда казалось совершенно очевидным: «...организаторов взятия штурмом "Норд-Оста" не так заботило, во сколько жертв обойдется их операция, как беспокоило, ЧЬИМИ будут признаны эти жертвы, на кого их "повесят" (…). Их вполне устраивала ситуация, предоставившая им право задавать вопрос (…) врачам из московских клиник: "Чего это – мы вам их всех спасли, а они все теперь у вас умирают?!...»", - поясняет Пархоменко.

Вопрос о штурме остается самым острым. И не только из-за неизвестного газа. Публичного "разбора полетов" так и не было сделано, а в СМИ даже появились сообщения о том, что руководителей спецслужб, которые допустили жертвы среди мирного населения, лично награждал президент. "Жертв могло быть не больше пяти, если бы планированием операции занялись профессионалы. Единственная мотивация Путина (или ФСБ, если хотите) - быстрее закрыть проблему. Это на первом месте. А то, что она будет закрыта ценой многих жизней, их не волнует. Пять жертв или 170 - им без разницы. Все то же самое повторилось в Беслане", - считает avmalgin.

Боевики захватили сотни человек, выставили заранее невыполнимые для России требования, убивали людей. С первого дня все знали, что Владимир Путин на переговоры не пойдет. До сих пор многие поддерживают его в этом решении.

"Сразу скажу, не разделяю истерики либеральной общественности по поводу большого количества жертв, а поддерживаю методы кровавого Путина (вот так так!). С террористами не нужно вести переговоры, а мочить. Достанется заложникам? Они мертвы с момента взятия их в заложники. Это жестоко по отношению к ним, но так надо", - пишет abrakadabrich. - "Да, обвиняйте сейчас античеловечного Путина, но эта политика принесла результат, взрывы в общественных местах еще есть, а вот заложников больше не берут. Вы не чувствуете, что таким образом кого-то из вас спасли? Будете спорить?".

"На уступки террористам идти нельзя. Точка", - делится своим мнением yaros1971 в журнале у оппозиционерки Марины Литвинович.

Впрочем, на одно такое мнение сразу появляется десять противоположных. "Мы вспомним твои слова, когда ты или твои дети или родственники в такой ситуации окажутся, только на твою мольбу мы будем, как мантру твердить себе под нос «На уступки террористам идти нельзя. Точка»", - отвечает ему Максим Десятов. "На уступки не идут до тех пор, пока не взяты заложники. А потом все... Террористы победили, и вменяемые власти ведут переговоры и идут на уступки до тех пор, пока не придумают, как освободить пленников. Дубина ты дурная, тебя бы пристроить заложником, бескомпромиссный ты наш", - там же спорит с блоггером standart50.

Примечательно, что в Сети, вспоминая трагедию, люди переживают не столько эти три дня, сколько заново проживают последующее десятилетие, раз за разом восстанавливая в памяти, как сжимался кулак власти.

"«Выиграв» войну на Кавказе, он (Путин) принес войну на улицы наших городов. Рапортуя об уничтожении очередного террориста в далеких горах Чечни доблестным спецназом, он оказался не в состоянии обеспечить безопасность граждан здесь, в 5 километрах от своей главной резиденции. Но даже это меркло по сравнению с тем, что власть не сделала ничего, чтобы спасти отравленных газом заложников, предпочтя газовую тайну сотне человеческих жизней. А единственный вывод, который сделало из трагедии российское государство - что после терактов можно спокойно закручивать гайки «ради безопасности»", - говорит 3off и заключает: "Те немногие, что поддержали решение Владимира Путина, не смогли перекричать всех тех, кто не простил жертв «Дубровки»".

"Я уверен, что во время «Норд-Оста» лично президент Путин обязан был войти к захватчикам и сказать: если вы мужчины – уходите отсюда. Если хотите взорвать всех заложников вместе со мной – взрывайте. Но будьте уверены, что после этого в живых не останется ни одного чеченца. Достанут всех. И московских, и ваших. И жен, и детей. Это будет зачистка последняя и окончательная. Вот так он должен был сказать, если он – отец нации", - пишет willy2001.

Ольга Мясникова