Всеволод Беликов: Я не диктатор и не вождь

На съезде Совета муниципальных образований Петербурга 31 марта председателем переизбрали главу МО "Финляндский округ" Всеволода Беликова. В феврале на Беликова некоторые члены Совета подавали в суд. Председатель, по их мнению, сфальсифицировал съезд Совета 21 ноября, сказав, что он был "заочным". На этом "заочном" съезде был изменен Устав: председателя теперь мог выбирать весь Совет, а не только президиум из своего состава, что позволяло Беликову гарантированно переизбраться, хотя до этого, по мнению оппонентов, у него было мало шансов. Однако иски были отозваны и конфликт "замяли". Всеволод Беликов дал интервью ЗАКС.Ру, в котором попытался объяснить свое видение ситуации, рассказал о планах на будущее и о том, что у него общего с австрийцем Андреасом Кифером.

– Какие у вас планы и будут ли изменения в работе Совета?

– Никаких серьезных изменений не будет. Полномочий у председателя ни убавилось, ни прибавилось. Основная задача на этот год – работа над бюджетом 2016 года и возможность защиты бюджета в 2015 году. Для этого будем проводить целый ряд мероприятий. Впервые рабочая группа смольнинского комитета финансов начнет работу в марте, а не в июне или июле. Еще перед нами абсолютно понятная задача: как в условиях кризисной ситуации, в рамках распоряжения губернатора Петербурга Георгия Полтавченко найти свое место в строю. Мы уже нашли: вице-губернатором Петербурга Александром Говоруновым на съезде это было четко сформулировано. Это первое важное и нужное. Еще у нас будут собрания и семинары для глав советов и местных администраций. Ведь этой работе никто не учит.

– За два месяца – февраль и март – было без проблем проведено три съезда, зачем 21 ноября вам понадобилось, как вы говорите, проводить заочный?

– Это только кажется, что все так просто делается. Из поселка Серово за 70 км нужно ехать для того, чтобы формально просто поднять руки. И так делать нужно еще людям из Колпино, Ижоры, Понтонного, Белоострова и так далее. Нужно ехать 111-ти главам муниципальных образований, у которых все расписано по минутам. Это формальность, а я не ее сторонник. У нас заседание правительства проводится по интернету, люди в мире заочно на выборах голосуют. Я убежден, что заочное голосование должно существовать.

– В новой редакции Устава Совета возможность заочного голосования есть?

– Нет. Мы не стали вводить эту норму. Будем проводить, если понадобится, 20 съездов в год. Потом коллеги взмолятся, скажут: "Давайте введем норму". Ну и введем.

– Когда были внесены поправки в Устав о том, что председатель выбирается всеми членами Совета, а не президиумом?

– Когда все поправки были внесены, тогда они и были внесены.

– На каком из съездов?

– Вы меня ставите в дурацкое положение. Я не понимаю сути ваших вопросов. Я не понимаю, зачем и, самое интересное, для чего вы это спрашиваете. Если мне это неинтересно, если это не интересно муниципальному сообществу, то почему у вас-то это вызывает такой нездоровый интерес?

– Как минимум потому, что мы брали интервью у одного из ваших оппонентов – Олега Смакотина.

– У меня нет оппонентов! Они закончились 31 марта на съезде. На нем никто не высказался против, и при трех воздержавшихся мою кандидатуру единогласно выбрали. У меня в принципе не может быть оппонентов, так как то, что я делаю, я делаю исходя из интересов подавляющего большинства. К сути моей работы, к способам и методам решения задач вопросов не возникало никогда.

– А как же глава МО "Петровский" Владимир Бородин, сказавший, что "из-за вашего мифического съезда вам больше нельзя доверять"?

– Вот его и спрашивайте! Я не знаю, какие у него вопросы. Комментировать его я не буду, я ответил ему тогда. Я не очень понял, что он имел в виду, и не стал уточнять. Кому-то было непонятно, как прошла регистрация Устава? Вопрос снят, все. Потому что я на последнем съезде сказал: нет задач, которые формулируются без учета мнения муниципалитетов. Все задачи и мероприятия формулируются нашим муниципальным сообществом. Напоминаю: я на неоплачиваемой работе. Я всего лишь первый среди равных. Я не диктатор и не вождь. Меня избрали человеком, выражающим общую позицию. Все эти годы так было – и так остается.

– Ваши оппоненты говорили, что вы устроили, по вашим же словам, заочный съезд и изменение Устава потому, что вас не выдвигали в президиум и вы гарантированно не могли вновь стать председателем.

– Что это обсуждать, когда этот вопрос снят? Оппоненты считали так, большинство считало не так. Вопрос этот снят. Устав принят. Обсуждать нужно не процедуру, а норму. Норма, которую мы приняли, соответствует действующему законодательству.

– По новой редакции Устава Совет теперь не может вести коммерческую деятельность?

– Совет ни разу не вел коммерческую деятельность за все 11 лет своего существования. Это де-факто. Де-юре раньше мог вести коммерческую деятельность, но теперь нет. Как только появилась норма закона, мы внесли изменения в Устав.

– На съезде Совета 11 марта председатель комиссии по местному самоуправлению ЗакСа Сергей Соловьев сказал, что норма о коммерческой деятельности действует и из-за нее вас могут снять с должности оппозиционеры. Он не знал, что из Устава убирается пункт о коммерческой деятельности?

– Я не знаю – спрашивайте Соловьева. Изменение Устава – это процесс постоянный. Там бывают нормы, которые могут вступать в прямое или косвенное противоречие. Мы и в уставы наших муниципальных советов регулярно вносим изменения. Например, сегодня стало известно, что в закон о муниципальной службе внесено изменение. Не будет переподготовки муниципальных служащих. Меняется вся система переподготовки кадров для муниципалитетов. Еще раз: у нас было противоречие в Уставе, и мы с ним разобрались.

– С этим разобрались, убрав из Устава пункт о том, что Совет может вести коммерческую деятельность?

– Да.

– Но на съезде 11 марта вы еще были против изъятия этой нормы из Устава.

– Я не понимаю о чем речь. Как только появилось изменение в федеральном законе, мы сразу отменили норму о коммерческой деятельности в Уставе.

– А когда об этом стало известно?

– В 2014 или 2015 году, не помню.

– Почему 11 марта изменения вносились по предложению главы МО "Малая Охта" Дмитрия Монахова?

– Процедура понятна и проста. В Устав изменения могут вноситься по предложению любого участника Совета. Мы разработали концепцию новой редакции Устава, разослали ее, а Монахов подготовил поправки. С большинством из них мы согласились, поблагодарили его и приняли.

– Это те поправки, которые убирали у Совета возможность вести коммерческую деятельность?

– Нет, там такого не было.

– А когда были внесены эти поправки?

– Я не помню.

– А хотя бы в каком году их принимали: в 2014 или 2015?

– Еще раз: я не помню. Что вы так зацепились к этому вопросу?

– Это важная тема.

– Для кого? Для меня и моих учредителей – глав муниципальных образований – это абсолютно неважная тема. Нельзя – значит нельзя. Это никак не сказывается на нашей работе. Это всего лишь норма, которая была когда-то допустима. Сейчас перестала такой быть и не обсуждается.

– Почему Совет никогда не вел коммерческую деятельность?

– Потому что она всегда вызывает какие-то проблемы в организации этого процесса. Мы, например, могли бы проводить платные семинары, а деньги тратить на Совет. Но для кого? Явно не для чиновников и людей с улицы. Значит, для представителей органов МСУ. А для этого у нас есть членские взносы, и было бы странным брать деньги с тех, кто и так платит. Вот в Совете муниципалитетов Финляндии работает 600 человек, бюджет 36 млн евро и 250 муниципалитетов. У них есть при каждом муниципальном образовании представители разных фирм, так как из-за того, что их мало, нет смысла иметь сильную юридическую или консалтинговую службу. Вот они платят взносы, но их Совет еще и является учредителем целого ряда организаций, которые предоставляют за деньги ряд услуг муниципалитетам. У нас это было бы слишком сложно. Потом у нас есть ФЗ № 44 "О контрактной основе", и аналогичным компаниям у нас пришлось бы предоставлять услуги на конкурсной основе. К тому же в случае если нам нужна организационная или, например, правовая помощь, мы обращаемся к органам государственной власти.

– И все же, как вы думаете, почему вы были единственным кандидатом на должность председателя Совета?

– Вопрос не ко мне.

– Безусловно, но это не говорит в пользу демократичности этих выборов.

– Это нормальное явление. Я как представитель РФ в Конгрессе региональных и местных властей и руководитель национальной делегации в палате местных властей Совета Европы докладываю, что на последней сессии в Страсбурге 23–25 марта были выборы Генерального секретаря. В подавляющем большинстве случаев, как и здесь, выборы проходили безальтернативно. Это была согласительная процедура руководителя национальных делегаций. У нас есть четыре политические группы, которые проводят консультации и выдвигают кандидатов на должность. И в Совете Европы, где высшая форма проявления демократии, нас информируют, что после консультаций в очередной раз генсеком конгресса стал Андреас Кифер, представляющий Австрию. Кстати, на прошлых выборах у него был конкурент Антонелло Контулати из Италии, и мы голосовали.

Мы поддерживали Кифера. А на этих выборах конкурента не было. Человек показал свою состоятельность, профессионализм, и никто не выставил свою кандидатуру ему в противовес, мы даже руки не поднимали. Просто председатель сказал: "Подтвердим наш выбор аплодисментами".

Что до нас, то когда кандидатуру единогласно выдвигает президиум, представляющий все районы, то, конечно, гипотетически оппонент может быть, но его не было.

Артем Александров