Виталий Милонов, "Единая Россия": Секс-шопы и провокационные выставки - это лишь вершина айсберга

Многие оппоненты пытаются противопоставить мою гражданскую позицию должности председателя комитета по законодательству петербургского парламента, которую я занимаю. Не вижу в данном случае никакого противоречия. Даже если я не считаю возможным, скажем, законодательно запретить ковырять на людях пальцем в носу или, что сейчас особенно распространено, подсматривать с помощью видеокамеры за сослуживцами, это еще не означает, что я не могу давать этому личную оценку.

Уверен, что у российского общества появился, наконец, запрос на защиту такой ценности, как нравственность. Отчасти это от обилия бесовской вакханалии на российском телевидении, различных МТВ, ТВ3, РЕН ТВ и т.д. Я думаю, все прекрасно понимают, что нравственность – не от слова нравиться, а от слова нрав, некий душевный порыв. Для меня как христианина нравственность – это то, что очень трудно дается, это мои старания действовать согласно совести. Нравственность – это очень сложная категория, нечто внутреннее, что невозможно классифицировать с точки зрения закона, который является лишь внешним требованием к поведению человека.

Если же некоторые тенденции в обществе большинством оцениваются как безнравственные, тогда они могут быть рассмотрены уже с точки зрения закона. Так и произошло год назад с запретом пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних.

То, что не запрещено, то разрешено. С формальной точки зрения это правильно, но в случае с нравственностью быть формалистом неверно, тем более что в нашем до предела атомизированном обществе даже такой подход не работает. Вот, например, мусорить формально запрещено, за это полагается штраф, но мы всегда склонны оправдываться тем, что нет достаточного количества мусорных баков, что плохо работают коммунальные службы, да никто и не штрафует и т.д.

То есть получается, что пока у нас в стране опять не будет разделения: полстраны живет, вторая половина охраняет, мы не найдем повода следовать в данном случае даже закону…

С нравственностью и сложнее, и одновременно проще: для нее не нужна инфраструктура, но нужна воля. Само по себе нравственное поведение можно пропагандировать исключительно личным примером.

Именно поэтому я стараюсь поднимать некоторые важные вопросы, выступая тем самым своего рода апологетом нравственного образа жизни. Кто-то может смеяться надо мной, кто-то назовет это "милоновщиной" районного уровня, кто-то – провокацией, но я не обижаюсь. Самое главное, что люди слышат о проблемах и задумываются.

А задуматься у нас есть над чем: так много сегодня вещей, ставших привычными, не вызывающими бурю эмоций даже у еще более ярких защитников морали, чем я.

Невозможно ведь отрицать, что новые стандарты, измененные ценности аккуратно навязываются нашему обществу – тому обществу, которое, при всех нюансах, всегда было очень открытым, а на сегодняшний день стало еще и уязвимым.

Да, да, именно уязвимым, и не потому, что у нас есть критические настроения в обществе, это есть и в Америке, и в Европе; наша уязвимость связана с некоторым технологическим отставанием, мы вынуждены пользоваться тем, что сами не производим. Секс-шопы и провокационные выставки - это лишь вершина айсберга, которая видна. Дело-то в другом: вот, например, все мы постепенно переходим на смартфоны, где есть масса бесплатных приложений и игр. Играть не вредно, но игра игре рознь. Я тут наткнулся на одну очень любопытную, она называется  Angry GRAN – "Злая бабуля". Казалось бы, невинная идея – ходит бабуля-одуванчик с газетой в руках и снимает стресс, сшибая этой газетой остановки, мусорные бочки да пожарные краны на улицах городов мира. Но почему, хочу спросить у разработчиков, единственным городом, по которому можно идти до бесконечности, громя все и вся вокруг, выбран город Москва, а не Нью-Йорк, Рим или Париж, в которых позволяется пройти лишь считанные метры? И почему, накопив определенную сумму баллов, можно ударить полицейского и не получить за это наказание? К чему это приучает? Хорошо, что сейчас есть закон "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию", и хорошо, что есть организации и люди, которым небезразличны такие вещи.

Уязвимость наша и в однобоком подражании европейским стандартам в части образования. У нас в штыки воспринимается открытие кафедры теологии в одном из вузов Москвы, и все не так просто со введением модулей по Основам религиозных культур и светской этики, но зато частенько проскальзывает в школьной программе курс валеологии ("общая теория здоровья", претендующая на интегральный подход к физическому, нравственному и духовному здоровью человека со стороны естественных, общественных и гуманитарных наук, подвергалась критике со стороны академической науки и со стороны церкви – прим. ЗАКС.Ру).

Это при том, что еще в 2001 году попытки ввести валеологию в систему российского образования вызвали широкую научную и общественную критику, в результате которой предмет "валеология" был исключен из базисного учебного плана образовательных учреждений.

Меня расстраивает и то, что касается времяпрепровождения в выходные дни и массового исхода родителей с детьми в торгово-развлекательные центры. Я понимаю, свободного времени у родителей мало, не у всех есть бабушки и дедушки, вход в такие центры бесплатный и т.д., но это же ужасно, ей-богу. С раннего возраста детей окружают лавки, названия фирм, этикетки и фаст-фуд.

А ведь у нас такой прекрасный город, столько музеев. Если большинство горожан живет в спальных районах, не стоит ли выходной день провести в центре? Ведь даже красота архитектуры влияет на развитие человека. Я не призываю всех людей идти в выходные в храмы на службу, но можно зайти посмотреть на живопись, внутреннее убранство, иконопись. Это же все очень красиво и не так однообразно, как некоторым кажется; каждый храм уникален. А у нас люди, проводящие по восемь часов пять дней в неделю в стандартных кабинетах со стандартным евроремонтом, предпочитают два свободных дня потратить на стандартные магазины со стандартными товарами.

Хочу вернуться к другой проблеме, обозначенной выше, атомизированности, разобщенности нашего общества. На мой взгляд, это проявляется в том, что люди не готовы кооперироваться ради чего-то важного. Всегда мы находим повод в чем-то не участвовать. Понятно, что люди все разные, у них могут быть разногласия по тем или иным вопросам, кому-то не нравится чья-то манера высказываться или чьи-то отдельные инициативы, но есть нечто онтологическое, нечто принципиальное, что могло бы их объединить для решения определенного вопроса или проблемы. Но даже в таких ситуациях мы, взрослые люди, ведем себя как дети, говоря: "Нет, я в этом не буду официально участвовать, я даже рядом не сяду, потому что вот такой-то там тоже задействован, а я с ним не дружу, он мне не нравится: он плохой, рыжий, толстый и еще какой-нибудь". Повод всегда можно найти.

Это необходимо исправлять, надо думать, надо идти на уступки. Если мы действительно хотим что-то изменить, мы должны научиться смирять собственное самолюбие. А сейчас на нас и войной не надо идти, мы сами друг друга ненавидим. Особенно это касается публичных людей.

На мой взгляд, прекрасный пример мудрости и смирения подал Михаил Борисович Пиотровский в недавней ситуации с молебном в день памяти новомучеников и исповедников российских. Я искренне рад тому, что Михаил Борисович Пиотровский не стал поднимать шум и выгонять тех немногих, что пришли с Анатолием Артуровичем Артюхом в Эрмитаж 10 февраля. Последний, безусловно, был не совсем прав, тем более что танцевальный зал – не самое подходящее место для распевания "Отче Наш".

Я убежден, что, даже отстаивая право любого человека на поминовение усопших, нельзя идти на провокации. А так сейчас каждый коренной житель Петербурга пожелает зайти в квартиру, где когда-то жили его пращуры, и совершить молебен. Это незаконно, там уже давно живут другие люди. Давайте не будем забывать о том, что есть грань, которую не стоит переходить, иначе дело может дойти до драки, а она никогда не красила взрослых образованных людей.