Зайду на Шикельгрубер-плац, пройдусь по Лукашенковской...

Опыт питерских коммунистов, самовольно переименовавших Белградскую в улицу Милошевича, не уникален. И может быть развит дальше до полного абсурда.

Помнится, на заре перестройки интеллигентные питерские девушки явочным порядком возвращали исторические наименования. Под покровом ночи развешивали картонные таблички с тушью выведенными "Галерная", "Кирочная", "Гороховая", "Введенская"Чтобы заработать на тушь и картон, рисовали на Невском портреты. А развеске новых старых указателей предшествовали развернутая с помощью одной сочувствующей радиостанции просветительская работа и проведенное Группой Спасения памятников тотальное анкетирование жителей этих улиц. Как вспоминает тогдашний лидер ГС (а ныне депутат ЗакСа) Алексей Ковалев, "собраны были тысячи писем-откликов, из которых ясно следовало, что большинство за восстановление исторических наименований улиц и площадей, но при этом не по политическим, а по чисто культурным мотивам. Петербургский дух все же остался жив в нашем городе. Было радостно сознавать, что тебя поддерживают люди, понимающие мотивы твоих поступков".

"Если мент видит нашу табличку, он ее срывает, - записала тогда в своем дневнике одна из "партизанок". Если мы видим, как мент срывает табличку, мы ждем, пока он отойдет, вытаскиваем ее из урны и вешаем обратно. Все это хорошо бы заснять, но не на что и нечем"

"Коммунисты Петербурга" свои таблички вывешивали не таясь, под телекамеры заранее приглашенных журналистов. Милиция к широко проанонсированному мероприятию интереса не проявила. Что же до обитателей улицы Белградской, то их мнением никто не поинтересовался просто утром они обнаружили, что теперь живут на улице Милошевича. Чему вовсе не обрадовались.

В общем, провернули коммунисты акцию в обычаях большевистской узурпации. И в духе партийно-советского внедрения в топонимический процесс когда законы культурной традиции агрессивно попирались идеологией и сиюминутными интересами "политического момента". Ладно бы переназывались сами как в послереволюционные годы, когда какая-нибудь Клава присваивала себе имя Даздраперма (ДА ЗДРАвствует ПЕРвое МАя). Так нет, навязывают всем остальным собственные специфические представления о прекрасном и справедливом.

И дело вовсе не в том, чью сторону взять в споре о личности Милошевича, которого одни считают тираном и военным преступником, а другие патриотом и чуть ли не шестикрылым серафимом. До 1917 года названия на карте города появлялись сообразно сложившимся правилам топонимики. Улицам и проездам давали имена по ближайшему храму, фамилии (прозвищу) домовладельца, роду занятий заселяющих слободу работных людей, природному характеру местности, иногда закрепляя прижившееся фольклорное обозначение ее специфики. Идеологическая, абсолютно чуждая традиции мотивация стала заправлять топонимическим процессом после Октябрьского переворота. Улица Апрельская была названа таковой, например, вовсе не ради напоминания о светлом весеннем месяце, а "в честь ленинских "Апрельских тезисов". Богатырский проспект "в честь воинов-летчиков, по-богатырски защищавших ленинградское небо в годы войны". Доходило до анекдотичных ситуаций вроде той, когда тупиковый проезд получил двусмысленное наименование "Тупик Комсомола". Его нынче уже нет на карте Петербурга, но осталось немало других свидетельств тупой совковой агрессии от шедевральных Автогенной, Высоковольтной или улицы Красного Электрика до сохраняющих почтительную память о террористах улиц Александра Ульянова или Кибальчича.

Всякий раз, когда политика вмешивается в законы и традиции топонимики, выходит какая-нибудь ерунда. В 1952 году Лештуков переулок (названный по имени лейб-медика Лестока, имевшего на левом берегу Фонтанки пожалованный императрицей земельный участок) переименовали в честь казахского поэта Джамбула Джабаева. На берегах Невы акын никогда не был, его имя "привязали" к местности с помощью прославивших Джамбула строк, обращенных к жителям блокадного города: "Ленинградцы, дети мои!..". Следовавшее за обращением продолжение, правда, как-то стерлось из памяти современников: "Скажет Сталин в путь все пойдут". После перестройки припомнили акыну циклы песен и про вождя народов ("С именем Сталина радость пришла! С именем Сталина степь зацвела!"), и его палачей ("Батыра Ежова недремлющий глаз"). 13 января 1998 года губернатор Яковлев подписал распоряжение о возвращении переулку исторического названия. Но продержалось оно недолго чуть больше месяца. Чиновные казахи обиделись, заручились поддержкой коллег по СНГ и обратились к руководству Петербурга с требованием устранить выказанную неделикатность. Попутно, кстати, в казахских СМИ запущена была оригинальная трактовка личности и судьбы Лестока, уничижительно представленного в образе "отчаянного интригана, умершего страшно и мучительно по преданию, его сожрали блохи и клопы в собственной постели". И уже 20 февраля 1998 года вышло новое распоряжение Владимира Яковлева: "учитывая ходатайство Совета Межпарламентской ассамблеи государств-участников Содружества Независимых Государств", отменить пункт предыдущего документа, возвращающего на карту Петербурга имя Лестока. А к 300-летию Северной столицы присутствие Джамбула в переулке закрепили памятником певцу Сталина и Ежова, торжественно открытым Нурсултаном Назарбаевым и Валентиной Матвиенко.

Примеру волюнтаристских переименований охотно следуют представители самых разных политических партий и организаций, от красных до коричневых.
Так, в июне 2004 года профашистская "Русская республика" опубликовала в сети свой приказ о переименовании переулка Джамбула в "улицу Бегунова" в память о задавленном машиной друге-нацисте.

Если практику использования топонимики в качестве инструмента политики подхватят и прочие группы товарищей, можно ожидать еще не таких метаморфоз. Поклонникам фюрера, глядишь, вздумается переименовать Австрийскую площадь в Шикельгрубер-плац, улица Итальянская рискует превратиться в улицу Муссолини, Минскую улицу ожидает перспектива стать улицей Лукашенко, Кубинскую улицей Фиделя Кастро. Коммунистам достаточно немного пройтись пешочком, чтобы следом за табличками с именем Милошевича в Купчине появились указатели "улица Чаушеску" (бывшая Бухарестская). А вот радикальная молодежь из Движения сопротивления имени Петра Алексеева и НБП может не париться: улица Петра Алексеева и так есть, а "лимоновцам" вполне подойдет улица Красных Партизан. Почитателям Батисты придется удовлетвориться переименованием существующей Ситцевой улицы (за неимением Батистовой). Что же до фанатов доброго друга СССР диктатора-людоеда Бокассы, то их хотелось бы предостеречь от поспешного выбора в пользу улицы Бармалеева. Африканский диктатор лишь единожды попытался сойти со скользкого каннибальского пути когда подавил в себе желание съесть аппетитного генсека Леонида Брежнева. А потом, утолив голод собственным министром, опять принялся за старое и пошло-поехало. Бармалей же искренне раскаялся, подобрел, исправился и, как утверждают несерьезные исследователи, по ходатайству Танечки и Ванечки был вывезен в далекий Ленинград. А исследователи серьезные вообще полагают, что название улицы никак не связано с этим сказочным персонажем, а образовано от имени домовладельца Бромлея. Так что в поисках места приложения табличек с именем Бокассы логичнее отправиться на Мясную улицу (названную по некогда существовавшей здесь слободке мясников с бойней, распространявшей окрест "мерзостный дух").

Если же официальные власти продолжат процесс переименования, руководствуясь политической конъюнктурой, то в группу риска прежде всего могут попасть топонимы, связанные с Украиной: Киевская, Одесская, Днепровская и Днепропетровская, Запорожская, Шепетовская улицы.
Из них, пожалуй, только последняя пока застрахована от посягательств во всяком случае, до следующих выборов губернатора Санкт-Петербурга.


Татьяна ЛИХАНОВА

Татьяна Лиханова