Роман Джорджа Оруэлла "1984": 60 лет спустя

8 июля исполняется 60 лет со дня выхода в свет романа Джорджа Оруэлла «1984». По версии журнала «Newsweek», легендарный роман стабильно сохраняет позиции в списке литературных предпочтений современников, занимая второе место в рейтинге 100 лучших книг мира. После вымышленных автором «1984» событий прошло ровно четверть века. Не обрела ли за это время антиутопическая Океания облик политической действительности? О своем видении романа корреспонденту ЗАКС.Ру рассказал директор Института национальной стратегии, политолог Станислав Белковский.

– Океания, описанная в романе «1984», стала символом тоталитаризма века XX-го.  Насколько конструкт актуален сегодня, в веке XXI-м?

– Роман «1984» был для моего поколения – как и для нескольких предшествующих поколений – абсолютно культовым и системообразующим. Джордж Оруэлл точно описал тоталитаризм XX века. Однако сегодня модель тоталитаризма иная. На смену тоталитаризму, описанному Джорджем Оруэллом, пришел постмодернизм, в рамках которого политические идеологии и смыслы обесцениваются. Сегодня идеологический контроль по образцу оруэлловской Океании сам по себе теряет смысл: люди сами отрекаются от идей и идеологий. Люди поглощены тем, что пожинают плоды общества потребления и готовы придерживаться любых искусственных псевдоидеологических конструкций, не задумываясь над их значением. Поэтому, я думаю, пришло время написания нового романа «1984» для того, чтобы отобразить сегодняшнюю ситуацию, но, по всей видимости, писательский гений уровня Джорджа Оруэлла еще не появился. Пока.

– Постмодернистская концепция политики включает подмену понятий и смыслов политических реалий. Не об этом ли говорит Оруэлл, приводя лозунги Океании: «Свобода – это рабство», «Мир – это война», «Незнание – сила»?

– Они отражают подмену понятий в условиях идеологического тоталитаризма XX века. В сегодняшней ситуации проблема в том, что исчезла сама традиционная оппозиция «демократия – тоталитаризм»; демократия – это не тоталитаризм, но и не обратное ему. Идеология утрачивает значение: и демократия может принимать какие угодно формы. Это проявление того абсолютного бесправия человека, которое пришло на смену тоталитарному типу, описанному в романе «1984».

– В своем романе Оруэлл говорит о том, что тоталитаризм страшен не только тем, что подвергает полному контролю все сферы человеческой жизни, но и тем, что ломает психику поколений. Не несут ли на себе россияне гнет той самой Океании, советской действительности, в которой им довелось жить?

– Россияне несут в себе негативный опыт 1200 лет авторитарной власти, потому что демократии практически на всем протяжении российской истории не было. Более того, я бы сказал, что русские привыкли к оккупационному формату власти. Это заложено в самой модели русской государственности, которая начала формироваться в момент, когда призвали варягов для правления в Новгороде, а затем и в Киеве в IX веке нашей эры. Когда начала складываться система, при которой власть не имманентна народу, а трансцендентна ему. И это, безусловно, является ключевой проблемой демократии в нашей стране. Народ не привык выбирать власть. Он смиряется с властью, которая формируется без его участия.

В то же время в конце 1980-х годов народ отверг коммунистический тоталитаризм достаточно последовательно. Однако очень скоро, уже в 1990-е годы, оказался в рабстве у постмодернистской политической системы, созданной в условиях общества потребления. Это система не менее страшна, потому что она превращает человека в своего раба безо всякого участия контролирующих органов и служб безопасности. Превращение осуществляется самим человеком – над собою. Если писать сегодня роман, похожий на «1984», то О’Брайен и Уинстон Смит окажутся одним и тем же человеком.

– Получается, современная модель тоталитаризма создает конструкт псевдосвободы, оборачивающейся рабством?

– В рамках современного постмодернистского тоталитаризма человек, личность сами по себе не важны, важны материальный статус, положение в обществе, бренд, остальное – образование, способности – уже не имеет никакого значения. При этом бренд человека отделим от самого человека, он становится товаром и поступает в неограниченный оборот. Борцов с тоталитаризмом оруэлловской эпохи отличают именно личностные качества, альтернативное видение. В условиях тоталитаризма утратить свое материальное положение и статус в борьбе за политические идеалы было почетным актом оппозиционной контркультуры. Когда академика Сахарова лишали трех звезд Героя социалистического труда и привилегий одного из крупнейших ученых советского времени, то это позиционировало его как человека, который бросает вызов тоталитарной системе. В сегодняшней системе академик Сахаров оказался бы «лузером» и «фриком», «маргиналом». Это в известной степени страшнее, чем тоталитаризм конца прошлого века. Да, нас не отправляют в лагерь за идеи – и это колоссальное достижение сегодняшнего дня, но это происходит во многом потому, что сами идеи уже не имеют никакого значения. Имеют значение только материальные ценности и механизмы их распределения.

– Большой брат – символ тоталитарного контроля – приобрел черты современного медиаидола. Контроля медиашоу, участниками которого мы так или иначе становимся. Как этот ракурс сочетается с постмодернистской концепцией современной политики?

– Я думаю, что в этом как раз и состоит величайшее пророчество Джорджа Оруэлла. Технологии, которые когда-то были символами свободы, сегодня стали технологиями рабства. С помощью мобильного телефона можно в любой момент узнать, где находится и что делает его обладатель. В прошлом году США – «флагман свободного мира» – ввели контроль над ввозимыми в страну ноутбуками и магнитными носителями. На таможне у вас могут изъять носители информации и узнать о вас все. Современная технологическая модель предоставляет сегодня практически беспредельные возможности для контроля. И делать это гораздо более успешно,чем ветхая тоталитарная система образца XX века.

– Тем не менее в России последовательно выстраивается вертикаль власти…

– Вертикаль во многом – фантом. Она подразумевает, скорее, то, что люди разделяют одни и те же ценности: ценности общества потребления. Ни политика, ни демократия, ни права человека их в действительности не волнуют. Сегодня людям дают кусок колбасы и возможность посмотреть реалити-шоу. На психику человека это воздействует сильнее, чем сталинский или нацистский тоталитаризм, описанный Джорджем Оруэллом, потому что, и в условиях коммунистического и нацистского тоталитаризма, тайное стремление человека к свободе, загнанного аппаратом государства в подполье, сохранялось и выживало. В нынешних условиях оно умирает само собой: человек перестает хотеть свободы. Осознавать свободу как ценность. А когда это происходит, то тоталитаризм становится для него естественным состоянием. Он сам себя репрессирует и чувствует себя вполне хорошо и комфортно.

Беседовала Алиса Кустикова