Свое мнение смертельное оружие

Вчера Петербург простился с Николаем Гиренко. Большой зал Научного центра РАН оказался мал и не смог вместить многих из тех, кто пришел проститься с ученым - помолчать и возложить цветы. Опоздавшим к началу панихиды было не пройти даже в центр зала, заполненный до отказа учеными из Кунсткамеры, Санкт-петербургского университета, Европейского университета, Института социологии РАН и других вузов и научных центров, журналистами и студентами. Были депутаты Законодательного собрания правда, немного. Пришли бывший думец Юлий Рыбаков, правозащитник Юрий Вдовин, коллеги и соратники, учителя и ученики Гиренко. Не было видно только (может, скрывались) представителей властей. Ни Вадима Тюльпанова, теоретически призванного олицетворять законодательную ветвь, ни Валентины Матвиенко, представляющей исполнительную ветвь, ни делегатов от Горпрокуратуры, которой помогал экспертными оценками покойный ученый...

При этом не далее чем во вторник на заседании городского правительства Матвиенко выразила глубокие соболезнования родным и близким Гиренко и сказала буквально следующее: "Мне больно в День памяти и скорби говорить о том, что явления, подобные фашизму, повторяются и в наши дни. Преступление, по каким бы мотивам оно ни совершалось, всегда является вызовом обществу". То есть косвенно признала факт, отрицаемый в ходе расследования факт убийства ученого представителями фашистских, нацистских, ксенофобских и прочих подобных группировок. Матвиенко пообещала взять дело под свой особый контроль. Общество выдохнуло с надеждой.

На самом же деле бессмысленно надеяться на то, что губернатор Санкт-Петербурга хотя бы ударит пальцем о палец ради расследования этого дела. Она уже стучала кулаком по столу и требовала достать из-под земли убийц одной маленькой девочки. Подозреваемых нашли и предъявили им обвинение в хулиганстве, а не в убийстве на национальной почве. В Голливуде в свое время был снят фильм об афроамериканце, который убил двух белых, изнасиловавших и пытавшихся убить его малолетнюю дочь. У него не было шансов на оправдание, но адвокат в финальной речи попросил присяжных закрыть глаза, долго в красках описывал все, что произошло с той девочкой, а потом попросил их представить, что девочка была белой. Убийцу оправдали.

Николай Гиренко должен был быть экспертом по делу об убийстве таджикской девочки. Он уже был экспертом по делам о скинхедах, об убийствах представителей национальных меньшинств. И, тем не менее, одной из версий его убийства рассматривается хулиганская выходка. Потому что у нас в стране нет скинхедов. Мы победили фашизм 60 лет назад. У нас многонациональное толерантное общество, в котором не убивают за гражданскую позицию. Вам не верится? Почти тысяче человек, пришедших в Научный центр РАН и на Серафимовское кладбище, тоже не верится.

Но власти очень хочется поверить в то, что в Петербурге все спокойно. Валентине Матвиенко не стыдно "брать под контроль" дело об убийстве эксперта по национальным вопросам, потому что она не рискует репутацией. Понятно, что дело не будет раскрыто, понятно, что убивать не перестанут. В конце концов, ученые в Петербурге еще остались, а губернатор не имеет права терять лицо и признавать, что город прочно застрял в опасном положении, когда ученых пора охранять. На это нет денег, но стыдно признать, что за 15 лет развития гражданского общества не достигнуто результатов.

Надписи на стенах домов, угрозы на дверях Научного центра, публикации в прессе результат ничем не контролируемой свободы самовыражения ксенофобов. Власти стыдно признаться, что она не может сдержать поток? Да, Валентина Матвиенко управляет городом не так давно и нельзя, вероятно, выводить корреляцию между ее приходом к власти и громкими убийствами. Зато можно констатировать, что порядка в городе не стало больше, а это показатель. Губернатор не должна буквально хватать за руку убийцу, но она должна хотя бы не говорить неправду в лицо горожанам. Вот если бы Матвиенко пообещала, например, в случае нераскрытия убийства Гиренко уйти со своего поста (даже не обязательно в монастырь), отдать все свои сбережения в фонд борьбы с экстремизмом или сделать еще что-нибудь реальное, с нее можно было бы спрашивать. А так, с нее и спросить нечего, потому что дело под контролем, а контролировать ход следствия губернатор не может никакими способами.

Поэтому, вероятно, в силу занятости или тонкости душевной организации, Валентина Матвиенко не посмела надеть траур и прийти проститься с Гиренко. В не меньшей степени это касается Николая Винниченко и Вадима Тюльпанова.

Все это свидетельствует в пользу печальной истины: в России ученое сообщество и власть живут не на разных полюсах, на разных планетах. Некому возвысить голос в защиту ученого, кроме его коллег. Законодатели не запретят скинхэдские организации, губернатор не будет пропагандировать антифашизм, а прокуратура не найдет убийц. Просто власть не хочет признать, что в городе и в стране идет война.

Об этой войне на панихиде говорили многие. Ольга Старовойтова сказала, что наконец поняла слова Окуджавы "Я все равно паду на той, на той единственной гражданской", Юлий Рыбаков что Гиренко погиб в бою, как одинокий солдат на передовом редуте. Погиб в беспощадной войне против экстремизма и нацизма, в войне за души и умы молодежи. Еще там говорили, что после убийства Галины Старовойтовой было сделано недостаточно для того, чтобы общество осознало, что в России отстреливают ученых, специалистов, интеллигенцию. Юрий Вдовин считает, что слова властей о том, что убить Гиренко могли хулиганы позор для страны, однако власти так не считают или не слышат слова правозащитников.

Профессора Сорбонны передали через одного из коллег Гиренко, что восприняли убийство незнакомого им лично ученого так же близко, как если бы знали его. Антропологи всего мира от Германии до Аргентины прислали телеграммы с соболезнованиями, но

Российскому обществу должно быть невыносимо стыдно за демократически избранную власть. Должно быть непереносимо больно за то, что только коллеги Гиренко нашли в себе силы просить у его семьи прощения за его смерть. Заведующий кафедрой африканистики СПбГУ Андрей Жуков напомнил, что даже после нападения на Гиренко в ноябре 2003 года никому не пришло в голову обеспечить его защиту. Яков Гордин сказал только, что дай бог каждому при принятии важных решений вспоминать о Гиренко и его пути. А Ольга Старовойтова сказала страшную вещь. Она считает, что убийство Гиренко ужасно для нас и для страны, но для него оно почетно. Такая смерть, гибель в бою, по ее словам, самая высокая оценка деятельности Гиренко как ученого и эксперта.

Правительство города, в котором уровень ученого оценивается количеством пуль, должно уходить в отставку после первого же сообщения информагентств. Власти такого города должны найти в себе мужество выйти в толпу друзей и коллег и услышать их мнение о себе. Но мы не в Сорбонне. Мы живем в городе, откуда родом наш Президент, где музей под открытым небом и где иметь свое мнение смертельно опасно.

Ольга КИРИЛЛОВА

Ольга Кириллова