ЗакС.Ру во ВКонтакте ЗакС.Ру в Telegram ЗакС.Ру в Дзене ЗакС.Ру в Дзене

Интервью 8 декабря 2008, 19:19

Ирина Воробьева: Судебная власть в России не является независимой в классическом смысле слова

В конце прошлой недели в Москве завершился VII Всероссийский съезд судей. О главных темах съезда и современном состоянии судебной системы в России ЗАКС.Ру рассказала участница съезда, судья Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга Ирина Воробьева.

- Вы принимали участие в VII Всероссийском съезде судей в Москве, где президент выступал на тему развития судебной системы страны. Какие еще судьи участвовали в этом съезде? Много ли среди них было рядовых судей?
 - Представительство на съезде определялось конференциями, которые проходили в каждом субъекте РФ, этот вопрос регламентирован. Есть определенная норма представительства, например, от Санкт-Петербурга она составляет 7 человек, из которых 2 человека – от городского суда и 4 человека от районных судов, еще один человек от Мировых судей.

- По какому принципу выбирались делегаты от районных судей?
 - На общих собраниях каждого из судов выдвигались кандидаты. От каждого суда были выборщики на конференцию судей. Помимо того, что выдвигались кандидаты, еще и выбирались делегаты на конференцию, и на конференции присутствовала делегация от каждого из судов – от городского, районных судов, мирового и так далее. И проходили выборы. От городского суда СПб был безальтернативный список, от районных судов выбирали тайным голосованием. Как правило, выдвигаются опытные судьи, как-то себя зарекомендовавшие.  

- Какие основные проблемы судебной системы обозначил Медведев?
 - Несколько позиций было высказано – открытость, независимость суда, создание условий для эффективной работы судебной системы. Рассматривались практические меры для того, чтобы это эффективно работало, высказали несколько инициатив – в частности, известный факт, что Россия передает один из самых больших процентов дел в Страсбургский суд. Была выдвинута идея о том, что необходимо создать процедуру для того, чтобы граждане, не довольные сроками рассмотрения дел, волокитой при исполнении судебных решений и приговоров, могли бы обращаться не только в Страсбургский суд, как во вненациональную органицию, а  в структуру в рамках правовой системы РФ. Видимо, это будет и специальная процедура для того, чтобы иметь возможность подавать жалобу на эту волокиту.  

- Одной из самых важных задач судебной системы страны, по мнению Медведева, является повышение доверия граждан к суду. "Казалось бы, закон предоставляет судье все возможности, чтобы он был независим. Такой проблемы не должно быть в принципе", - заявил он. По вашему мнению, с чем связано такое сильное недоверие россиян к сегодняшней судебной системе?
 - Здесь несколько разных моментов, на которых можно остановиться, первый и основной – эффективность судопроизводства. Это упирается в нашу неповоротливую судебную машину, так как количество обращений граждан растет из года в год. Не могу говорить по поводу уголовных дел, я занимаюсь гражданскими, но что качается эффективности работы в рамках гражданского судопроизводства, то это такой вчерашний день, что система, конечно, требует значительного реформирования.

В течение 20 лет идут разговоры о необходимости принять нормативный акт, который бы регулировал порядок вручения судебных извещений, но до сих пор ничего не сделано. Стороны не хотят являться в суд, нет механизма понуждения.  

Судей можно упрекать в волоките сколько угодно, но формально стороны должны быть извещены. Мне всегда ужасно обидно, что внимание журналистов, и как следствие, общества, привлекается  к разовой проблеме. Для того, чтобы судебный механизм работал, нужна глобальная политическая воля, чтобы третья власть стала равноправной. Необходимы комплексные меры, нельзя наказывать судий, не выправив процессуальные механизмы. Не дав им возможность применять эту власть. Для того, чтобы что-то сделать, надо сначала создать для этого условия. Надо системно решать проблему.

- У вас есть конкретные предложения?
 - Я бы начала с реформирования той нормативной базы, которой руководствуется суд – закон о судоустройстве, который действует еще со времен Советского Союза, гражданско-процессуальный закон, который требует изменения и поправок, сопутствующие законы, которые позволили бы изменить механизмы работы этого органа, оптимизировать его. Второе – распределение работы судов. В Санкт-Петербурге нагрузка гораздо больше, чем в других регионах. Еще проблема – оптимизация работы с точки зрения организационной структуры, до сих пор нет нормативов рассмотрения каждого дела, многие судьи вынуждены работать в выходные дни. Только после этих изменений я бы поднимала заработную плату,  а потом уже спрашивала по всей строгости с судий. А у нас все идет с обратной стороны – сначала мы всех наказываем, потом говорим о повышении зарплаты, а эффективный процессуальный механизм отсутствует.

- Можно ли судебную власть в сегодняшней России назвать независимой?
 - Нет, я не думаю, что она является независимой в классическом смысле слова, как того требует теория разделения властей, когда это стол на трех ножках, и каждая из них имеет одинаковый вес. С моей точки зрения у нас 2 ножки крепкие, а третья – не очень. Я думаю, что 90% этих слухов основываются на том, что люди просто не понимают этих телодвижений суда, а суд должен их совершать из-за процессуальных законов. Зачастую эта тяжеловесность системы, эта ситуация, когда обыватель приходит в суд, и вообще не понимает всех этих тонкостей, влияет на то, что складывается такое мнение о суде. С другой стороны, проблема коррупции – не только проблема суда, но и проблема нашей страны в целом.

- Но ведь именно судебная ветвь власти оказывает наиболее существенное влияние на судьбу граждан России, поэтому вопрос о независимости именно этой ветви власти настолько болезненный.
 - Мне кажется, этот вопрос в каком-то смысле немного искусственный, у нас есть 2 золотые ножки, на которых стоят, и одна деревянная, судебная. Так вот хочется узнать, почему две остальные золотые. В этом смысле, это где-то искусственные перенесение внимания общества на одну ветвь власти. В этом смысле никто не занимался сравнительным анализом. Судебная власть  в России всегда была в большом загоне, по большому счету. В 1864 году началась знаменитая судебная реформа Александра II, то есть, суд как самостоятельная власть, появилась только в середине 19 века, а в Европе, в Англии, она существует с 11 века.  Для России проблема суда – проблема политического развития. Поэтому  традиционно судебная власть у нас где-то далеко, она не равноценна исполнительной и законодательной власти.   Мне кажется, что нужно провести сравнительный анализ в других ветвях власти – уверена, что суды будут в гораздо более пристойном положении. 90 % слухов появляются оттого, что люди не понимают каких-то процессуальных требований, которые должны выполняться.

- Как вы думаете, если рядовой человек сталкивается с ситуацией, когда ему приходится защищать свои интересы в суде, а его оппонентом являются органы власти, если ли у него возможность получить объективное решение в суде сегодня? Многие считают, что такие дела предрешены...
 - Это опять же досужие домыслы. Наша жизнь в значительной степени завязана на взаимоотношениях с представителями государственной власти, начиная с Собеса, Жилищного комитета, и так далее. Существует миллион различных категорий дел, в которых в качестве противоположной стороны выступает государство в лице различных органов. Если посмотреть структуру этих дел, то их больше половины. Например, очень много исков  к администрации района о предоставлении освободившейся комнаты. Для суда безразлично, кто является ответчиком. Я зачастую в ходе своей практики принимала решения  в пользу граждан, это, конечно, не вызывает удовольствия у стороны власти. Я бы сказала – 50 на 50 выигранных дел.

- То есть госорганы так или иначе не оказывают давление на суд?
- Если говорить о рядовых спорах, которые составляют 99, 9 % , наверное, нет. Администрация района может быть недовольна, или Жилищному комитету может не нравиться политика в отношении какой-то категории дел. У меня были дела, когда миграционные споры мы решали через городской суд, два дела дошли до Страсбургского суда, я отменила решения миграционной службы. В результате в Страсбургском суде мою правоту подтвердили. Это вопрос принципиальности. Есть, конечно, отдельные категории дел, за счет того, что они имеют большую значимость, общественно-политический резонанс, то тогда у органов нашей власти появляется желание каким-то образом повлиять на судебную власть. У меня было достаточно споров, в этом году мы слушали жалобы на КГИОП в отношении катка на Дворцовой площади. Я рассматривала это дело и признала незаконным действия КГИОП, хотя общая атмосфера вокруг этого дела и общественный резонанс были достаточно напряженными.

- Были ли попытки, так или иначе повлиять на ваше решение?
 - Ну, прямых попыток не было. Вопрос независимости суда – это вообще вопрос независимости любого человека в Российской Федерации, вопрос развитости нашей политической системы, в конечном итоге.

- На съезде судей предполагалось обсудить вопросы о том, как в судебной деятельности обеспечивается доступ граждан к правосудию, насколько эффективна работа судов.  К каким выводам пришли на съезде и как вы оцениваете эффективность сегодняшней судебной системы?
 - Речь шла о прозрачности правосудия, о том, что необходимо развивать современные технологии, сайты в Интернет. На сегодняшний день пока все равно это упирается  в материально-техническую базу, это деньги, которые дает или не дает бюджет. Насколько я знаю, из статьи расходов на материально-техническое содержание в этой части финансируется только 30%, в Госдуме с эти все в порядке, а у нас нет. Конечно, это большая разница – Госдума у нас одна в Москве, а  судов общей юрисдикции по всей стране много, и уровень у всех разных. Дай бог, чтобы помещение отремонтировали, чтобы потолки не валились на головы во многих судах.

- Такая форма как суд присяжных, насколько она сегодня оправдана? И  в каких случаях прибегают к суду присяжных?
- Я не возьмусь комментировать этот вопрос, так как я занимаюсь гражданскими делами.

- Известно, что в ходе некоторых громких дел, как например, убийство первого зампреда ЦБ России Андрея Козлова, присяжные жаловались на угрозы и давление со стороны обвиняемых. Вспоминается также недавний случай покушения на председателя Самарского областного суда Любови  Дроздовой. Насколько сегодня обеспечивается безопасность судебной системы и суда присяжных?
 - Она никак не обеспечивается, отсутствуют нормативные акты, которые хоть как-то регламентировали способы защиты. До недавнего времени даже здания судов толком не охраняли. Сейчас служба судебных приставов, по крайней мере, в Санкт-Петербурге организована. Бывали дела, в которых участвовали либо очень скандальные стороны, либо очень агрессивные люди, либо дела, которые вытекают из каких-то громких ситуаций. Приставы помогают в таких ситуациях. Что касается личной безопасности судий – она не рассматривается в принципе, если угрозы поступали, то правоохранительные органы, наверное, занимались бы этим. Но преступники заранее не предупреждают, как произошло с судьей Самарского суда.  

- Президент Медведев на Всероссийском съезде судий говорил о гуманизации судебной системы и о слишком большом числе обвинительных приговоров. По официальным данным процент оправдательных приговоров в Российской судебной системе находится на одном из самых низких в мире уровней - за 2007 год в судах их добились лишь 0,8% подсудимых – это около 10 тысяч человек из 1,3 миллиона.  Говорит ли это о плохо работающей системе правосудия или же об отличной работе следователей, с чем это связано?
 - Медведев говорил о том, что нужно декриминализировать определенное количество составов преступлений, то есть, перевести их из состава уголовных дел в административные правонарушения, из тяжких – в менее тяжкие, соответственно, это повлечет изменение уровня наказания. Он говорил о том, что около 180 составов в УК требуют реформирования. В отношении количества оправдательных приговоров – президент говорил о том, что нужно, может быть, больше применять альтернативные меры пресечения, вместо ареста – домашний арест, залог, такие меры практиковать в большей степени, штрафы. Для того чтобы система была эффективной, нельзя выхватывать один кусок. Перейдем мы к штрафам, но ведь большая часть лиц, которые привлекаются к уголовной ответственности  не работают. Как вы будете исполнять это приговор?

- Дело в том, что такая низкая статистика оправдательных приговоров, вводит в недоумение. В европейских странах, например, их количество составляет 20%. С чем связана такая ситуация в России, получается, что наш суд наименее гуманный в мире?
 - Как не криминалисту, мне сложно судить. Гуманность – достаточно неоднозначное понятие. Для обвиняемого и для человека, у которого убили родственника, разный взгляд на гуманность. На мой взгляд, более правильно применять в этой связи термин адекватность, иначе получается, кого мы защищаем? Я не имею ввиду, что людям не должны давать шанс. Проблема в том, что система не в полной мере учитывает жизненную ситуацию каждой отдельной личности. Она в большей степени имеет карательный характер, нежели ведет к тому, чтобы вернуть человека к нормальной социальной жизни. Поэтому когда мы говорим о гуманизации, может, надо с этой части начать, а не с оправдательных приговоров. То, что следствие работает недостаточно качественно, – это я знаю, судьи достаточно часто жалуются на недоработки следствия. Низкий процент оправдательных приговоров, может быть, связан с тем, что у нас некачественная юридическая защита осуществляется.

- В этой связи вспоминается один из последних нашумевших эпизодов с так называемым "делом Бахминой", юриста ЮКОСа Светланы Бахминой, которая просила о помиловании (в тюрьме она находилась на 8 месяце беременности и уже отбыла полсрока). К прошению присоединились более 80 тысяч человек в интернете. По вашему мнению, возможно ли как-то снизить срок беременным женщинам или многодетным матерям?
 - Это вопрос милосердия. Вопрос, какую цель ставит общество, заключая в тюрьму конкретных людей, преступивших закон. С моей точки зрения, без сомнения, общечеловеческие ценности должны стоять на первом месте. Просто ситуация с Бахминой усилена ситуацией с ЮКОСом  в целом и неоднозначным отношением общества. Как судья, я не владею формальной стороной вопроса и обстоятельствами дела, поэтому мне сложно судить. Но как обывателю, мне представляется, что эта мера в отношении Бахминой неадекватна. В этой ситуации я бы тоже подписалась.

- Вы лично высказали какие-то предложения президенту?
 - Лично я нет. Но высказывали наши коллеги, в том числе представители Санкт-Петербурга. Например, председатель Выборгского районного суда, он уже ни один срок входит в совет судей, он в течение многих лет пытается добиться, чтобы обратили внимание на наши процессуальные проблемы и  на то, в каком правовом поле работает суд. Хорошо, чтобы нас еще и услышали.

Беседовала Екатерина Стекольщикова

Подписывайтесь на канал ЗакС.Ру в Дзене , Телеграм , Дзен.Новости




Новости29 марта
Смотреть предыдущие новости →





Главное ↓ 

О редакции Реклама