Валерий Федотов: "План Б" обсуждаем с коллегами как и полагается: шепотом, гуляя по парку

"Опальный единоросс" Валерий Федотов публично уничтожил свою членскую карточку и присоединился к партии "Гражданская платформа". ЗАКС.Ру о рассказал, чем будет в ней заниматься, почему выбрал именно эту партию и почему полтора года, проведенные в статусе оппозиционера внутри ЕР, не были потрачены даром.

- Еще будучи в "Единой России", вы говорили, что не собираетесь присоединяться ни к какой оппозиционной партии. Почему вы изменили свое решение?

- Любое утверждение имеет свой срок давности. В тот момент я надеялся, что партию возможно реформировать изнутри. Со временем провластная политическая система становилась все более дуболомной, а у меня нарастало разочарование. Впервые я сообщил публично, что разочаровался в идее реформирования партии и начинаю подготовку к переходу в другую, еще в январе. Ну а события последних месяцев, в первую очередь уголовные дела против Навального и Урлашова, стали последней каплей.

- Получается, когда шел процесс против Pussy Riot, а ЕР принимала антиконституционные законы, вы видели возможность оставаться, а сейчас вдруг перестали?

- Ситуация усугублялась постепенно, череда чудовищных законов принималась не одним пакетом, а постепенно, и степень их чудовищности нарастала как снежный ком. Еще осенью прошлого года лидер ЕР Медведев, как и я, открыто и однозначно высказывался за освобождение Pussy Riot. Это давало некую надежду, что внутри партии сформируется противовес консервативному маразму.

Я пытался развязать внутрипартийную дискуссию, сформировать реальную "демократическую платформу". Однако ЕР противопоставило этой попытке клоунский проект "Либеральная платформа ЕР" в главе с Фадеевым. Я даже сходил на первое шоу этого проекта. На фоне всего происходящего в стране там обсуждалась исключительно экономика, а несогласованным заранее спикерам невозможно было получить слово. Это "глубокое" понимание либерализма тоже сыграло свою роль в моем решении о выходе из партии. Потом были еще отставки в руководстве партии адекватных и свободомыслящих людей, на поддержку которых я рассчитывал, к которым обращался. ЕР окончательно превратилась в выжженное поле именно за последний год.  

- Почему вы присоединились именно к "Гражданской платформе"?

- Именно программа этой партии оказалась созвучна моей собственной политической позиции. Совпадение оказалось почти стопроцентным. Назову несколько главных точек пересечения. Партия Прохорова считает необходимым капитальный ремонт политической системы страны, но не её разрушение и революцию. Она за свободу, демократию, конкуренцию в политике и бизнесе. За то, чтобы интересы государства не превалировали над интересами гражданина, и особенно над его правами. В программе этой партии я нашел даже свое главное предложение об исключении из 81 статьи Конституции РФ слова "подряд" - то есть ограничении президентского правления двумя сроками в течение жизни. Кстати, тем, кто обвиняет Прохорова в "мурзилочности", следует понимать, что реализация этого предложения неизбежно ведет к смене президента в 2018 году.  

- В программе можно написать что угодно. Напрашивается вывод, что эта партия для вас просто перспективнее для того, чтобы избраться от нее в ЗакС или Госдуму. Не проще ли так и сказать?

- Не совсем понимаю, как можно избраться в органы власти, написав в программе "что угодно", не имея внятной политической позиции. Политическая программа – это в числе прочего и инструмент борьбы за власть. Я действительно хочу бороться за места в городском или федеральном парламентах, но не вижу другого способа вести такую борьбу, кроме как убедить избирателя в правоте наших общих с "Гражданской платформой" взглядов. Мне действительно удобнее будет участвовать в выборах вместе с ГП, но природа этого удобства – именно идеологическая. Например, с КПРФ или "Справедливой Россией", требующими "все отнять и поделить", мне было бы совсем не удобно.  

- Вы вступаете в партию или остаетесь сторонником?

- Я вступаю в партию. 11 июля я вошел в "Гражданский комитет" и в тот же день отправил заявление о выходе в "Единую Россию". Как только получу официальный ответ, напишу заявление о вступлении в "Гражданскую платформу".

- Как вы видите свою роль в "Гражданской платформе"?

- Мы с руководством петербургской организации Юрием Рыдником сейчас ведем разговор о трех направлениях работы. Это строительство сети районных организаций, подготовка к муниципальным выборам 2014 года и информационная политика. Думаю, что каким-то одним из этих направлений я в итоге займусь как основным, а остальными – по мере возможности.

- Где "Гражданская платформа" возьмет столько людей, чтобы участвовать в выборах, если сейчас в петербургском отделении очень мало членов?

- "Гражданская платформа" - перспективный политический бренд. Эта партия с одной стороны подвергается давлению власти меньше, чем другие демократические силы, а с другой – вполне точно отражает настроения в обществе. Поэтому я думаю, что проблема будет скорее не в нахождении людей, а в том, чтобы отфильтровать лишних попутчиков. Чтобы люди, которые захотят выдвигаться от партии на выборы, реально разделяли её идеологию и работали в её команде, а не просто считали это контрактом по принципу "франшизы".  

- В своей книге "Исповедь единоросса" вы называете мифом утверждение, что "избиратель – умный человек". Что вы думаете об этом сейчас, вступая в "Гражданскую платформу"?

- Ум – понятие относительное. В книге я пишу о том, что не стоит идеализировать избирателя и лезть к нему с заумным философствованием. Но при этом никакой политик не имеет права оскорблять избирателей или ставить себя выше них.
Просто большинство людей интересуют простые материи и темы – деньги, уровень медицинского обслуживания, пресловутые лампочки в подъездах, а не высокие, такие как демократия, верховенство права и торжество гражданских свобод. Это нормально, это нужно понимать и принимать, причем принимать не показушно, а глубоко искренне. И, имея за душою демократию и законность, идти к избирателю с идеями о пенсиях и лампочках. Тогда между политиком и избирателем будут совет да любовь, и естественное их последствие – голосование.  

- Когда вы будете оппозиционным политиком, что-то изменится? Например, партия "Яблоко" условно ориентируется на "интеллигентного" избирателя, у "Гражданской платформы" тоже есть некий "культурный" крен.

- Изменится немногое. Весь кайф моего присоединения к "Гражданской платформе" в том, что можно заниматься тем же, чем я занимался все последние годы, только в команде единомышленников, получая в качестве реакции не травлю, а поддержку. Конечно, целевой аудиторией партии являются образованные горожане, средний класс. Но это не значит, что мы будем закрывать глаза на социальные вопросы, оставлять без внимания проблемы тех, кто нуждается в социальной помощи.

Есть набор проблем, которые избирателю ближе, чем высокие материи. Скажем, я избирался на Васильевском острове, где более семи тысяч коммунальных квартир. Есть целые кварталы, которые не поддаются ремонту, и их нужно сносить. При этом на Васильевском проживает и культурная, и техническая интеллигенция, это одно из "святых" в этом смысле мест. Но люди живут в этих домах, ходят по этим улицам, и их состояние для них – политическая проблема номер один.  

- То есть вы собираетесь быть скорее "хозяйственником"? Как это соотносится с позицией "Гражданской платформы"?

- Я буду и физиком, и лириком одновременно. Иначе невозможно: ни заниматься бытовыми вопросами без идеологического обоснования, ни "витать в облаках" без практического применения своих идеалов. А с позицией партии это соотносится идеально. Если вы прочитаете программу ГП, вы найдете там разделы, касающиеся и медицины, и образования, и социальной сферы.    

- Что стало с вашим проектом "Демократическая платформа"?

- Он работает, и, надеюсь, получит сейчас второе дыхание. "Демплатформа" - общественная организация, и она намерена сотрудничать с политической партией "Гражданская платформа".

Одной из задач ДП было открыть калитку на выход для членов ЕР и представителей других системных институтов власти, несогласных с "закручиванием гаек" и политическими репрессиями. Мой выход из ЕР и переход в ГП – и есть демонстрация того, что такая калитка открыта. Надеюсь, адекватные единороссы, которых на самом деле немало, увидят, что меня не повесили на столбе и не репрессировали, и потянутся тем же путем.

А вот другая из списка главных задач "Демплатформы" - реформирование ЕР изнутри – утрачивает актуальность. Теперь вместо борьбы за реформирование ЕР нам придется бороться против нереформируемой ЕР, как и против всех адептов антидемократической, авторитарной политики.

- Есть ли там, кого вытаскивать, ведь вы сами сказали, что ЕР - "как выжженная земля"? К тому же вы, можно сказать, добивались, чтобы вас выгнали, а у других единороссов должности, перспективы, им есть, что терять.

- Во-первых, я никогда не нарывался на исключение из партии, а напротив вполне искренне верил в возможность ее реформирования. Такая возможность на самом деле существовала, но была упущена.

А во-вторых, в выжженное поле партию превратило руководство организации, покорно исполняющее распоряжения Кремля, вместо того, чтобы заниматься политикой. 10-15% членов ЕР занимают те или иные руководящие посты. С этими людьми дискутировать бесполезно, так как никакие аргументы не перевесят их выгоду от нынешнего положения вещей. Но остальные 85-90% рядовых, не имеющих никаких выгод от своего членства, - люди вполне живые, мыслящие более-менее свободно. Более того, примерно половина из них мыслят так же, как и я. Поток писем поддержки от этих единороссов за последний год был очень впечатляющим. Письма, разумеется, были либо анонимные, либо подписанные, но с просьбой не публиковать имя.    

- В России оппозиционеры обычно испытывают давление - со стороны государственных или правоохранительных органов. У вас по-прежнему есть бизнес и вы на свободе. Есть ли тут какой-то секрет?

- Это загадка, ответ на которую крайне интересует меня самого. Могу только строить версии. Мне кажется, что мы имеем дело не с системными репрессиями, а с хаотическими. Что перед нами эдакий слепой Левиафан, который машет дубиной "на звук", но слышит далеко не всё. Кто попадается ему под горячую руку – "огребает" по полной. Но есть и такие герои, кто стоит в полный рост и размахивает своим флагом, но при этом остается незамеченным.

С другой стороны, можно заметить, что силовая машина сейчас атакует по большей части тех, кто призывает к открытому бунту против нее. Я же ранее никогда не призывал людей на радикальные протестные митинги и считал любые попытки силового захвата власти еще более опасными, чем закручивание гаек и авторитаризм. Моя тема эволюции могла при какой-то сортировке попасть в разряд невредных, или даже выгодных. В конце концов, если смотреть глазами вменяемого политического менеджера, а не дуболома в погонах, я ведь и в самом деле приносил ЕР пользу, демонстрируя, что в ее рядах есть хотя бы один адекватный и честный человек. Может быть, там где-то наверху случайно усидел, вцепившись в кресло, такой вменяемый менеджер. Не знаю.  

Я рисковал говорить вслух правду, как и многие. Пока что мне везло. Хотя одно административное дело о пропаганде наркотиков я все же получил – в ответ на то, что осветил совершенно дикую ситуацию, когда наркота пропагандировалась прямо на концерте "Единой России", в присутствии тысяч молодых людей. Пока все ограничилось одним опросом в РОВД. Что будет дальше – не знаю.
 
Я не слепой, и не авантюрист, вижу, что происходит вокруг и определенные стратегии безопасности на случай попадания под пресс, конечно, строю. "План Б" обсуждаем с коллегами как и полагается: шепотом, гуляя по парку.

- Уточните, пожалуйста: митинги - это хорошо или это неправильно? Невозможно одновременно осуждать Болотную и защищать.

- Митинги – это отлично. Это одна из лучших форм выражения гражданской позиции. Просто митинг не должен переступать черту, перерастать в беспорядки. Формировать силу тысяч и десятков тысяч людей, демонстрировать её – да. А вот пытаться победить ОМОН и немедленно захватить Кремль – нет. К сожалению, на Болотной были несколько десятков горячих голов, которые пришли именно для этого.  

Впрочем, здесь большой вопрос в реакции власти на выражения гражданской позиции. Эта реакция обязательно должна быть, а если ее нет, давление допустимо понемногу, очень ответственно и аккуратно наращивать. Скажем, когда арестовали Навального, это была чрезвычайная ситуация демонстративного наплевательства власти на общество, и я сам впервые в жизни пошел на несанкционированную акцию. И я счастлив, что это подействовало.

- Тот митинг на Болотной был специально организован для таких провокаций?

- Я думаю, организаторы преследовали разные цели, основная часть видела мирный и цивилизованный сценарий. Но сегодня мы знаем, что другая часть участников сознательно шла на обострение ситуации. В том, что сегодня узниками "Болотного дела" являются многие случайные люди, – значительная доля их вины.

- Дмитрий Юрьев как-то сказал, что после выборов 2011 года членство в ЕР вам было нужно только для самопиара. Насколько справедливо это высказывание?

- Не "только", а "в числе прочего". У каждого действия политика есть два мотива – принести пользу кому-то и получить за счет этой пользы бонус для себя. Да, "честный единоросс" – это в том числе и выигрышная пиар-стратегия. В последний год членство в партии стало для меня способом быть услышанным, привлечь внимание к тому, что я говорю. Но стратегия распространения информации не отменяет важности самой информации.

Я действительно искренне желал реформирования ЕР в соответствии с новыми запросами общества, превращения ее в современную партию, способную участвовать в честных, конкурентных выборах. Я предложил ЕР единственную возможность выжить в изменившейся после выборов 2011-2012 годов политической реальности. Консолидироваться вокруг лидера и стать демократическим противовесом консервативному ОНФ было вполне возможно. Но партия эти предложения отвергла, и катастрофическое падение ее рейтингов, которое сегодня фиксируют социологи, - прямое следствие отказа от предложенных мною реформ. Равно как и мой уход: хотя играть в свою стратегию я мог бы до бесконечности, и чем дальше, тем больше внимания она привлекала. Не хочу заигрываться.

Но вообще политик обязан быть ярким. Он должен выбирать лучший способ донесения своей позиции до тех, кто тратит на него время.

- Задачу критики ЕР изнутри вы считаете выполненной?

- У меня не было задачи критиковать ЕР, у меня была задача сделать из нее живую организацию, соответствующую времени и способную в нем выжить. Эта задача оказалась объективно невыполнимой, и поэтому на сегодняшний день она снята с моей личной повестки дня.

Отказавшись реформироваться, партия обрекла себя на политическую смерть. Два года назад самостоятельной политической силой ее считали 74% избирателей, сегодня только 21%. А еще 50% - тем, кем она и является без всякого стеснения, - кремлевской марионеткой.

- У вас нет ощущения, что ваш звездный час прошел, когда вы были опальным единороссом?

- Абсолютно нет. Я полон энергии и идей и уверен, что смогу найти им применение в "Гражданской платформе".

- Значит ли это, что вокруг вас больше не будет скандалов? Сможете ли вы удержать внимание без них?

- Если я вижу что-то, с чем не могу согласиться, я говорю о своем несогласии вслух, придумываю формы наглядного и интересного аудитории выражения своей позиции. Я буду поступать так и впредь, невзирая на чины и партийные статусы: ни чужие, ни свои. Периодически от этого возникают какие-то точки напряжения, дискуссии, конфликты. То, что вы называете скандалами – лишь побочный эффект бескомпромиссности при отстаивании своей идеологии. А так как я эту бескомпромиссность намерен не утрачивать, а наоборот, прокачивать, думаю, скучать никому не придётся.    

Беседовала Мария Смирнова