Депутат почти уполномоченный
Русские в неравном положении
Политическое кредо
Законотворческие шутки об алкоголиках и омбудсмене
Власть сервис для народа
"Газпром-сити" - развитие городской инфраструктуры
С несогласными не согласен
Депутат почти уполномоченный
КОРРЕСПОНДЕНТ: Игорь Павлович, чем вас привлекла должность омбудсмена? Почему согласились занять этот пост?
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Дело все в том, что в основе своей работа депутата Законодательного собрания и работа уполномоченного во многом похожи. Другое дело, что депутат Законодательного собрания по традиции все-таки привязан к конкретной территории, и если занимается какими-либо общегородскими проблемами, то исключительно в сфере законотворчества. А у уполномоченного немного другая специфика, но это тоже законотворчество, и как раз, если прочитать закон об уполномоченном, то станет понятно, что задача уполномоченного выявлять нестыковки, отсутствие координации в деятельности органов государственной власти. Маленький пример: вчера вечером по новостям показали, как работает приемная губернатора. Показали Елену Жебентяеву, руководителя этой приемной. Люди приходят туда иногда с вопросами, которые находятся в компетенции сразу нескольких отраслевых комитетов. Но навыков, опыта у этих людей, простых граждан, недостаточно для того, чтобы справиться с этой проблемой. И, соответственно, люди начинают ее решать, мучиться. Задача уполномоченного выявлять подобного рода узлы и вырабатывать какие-то технологические способы, понятные и для органов государственной власти, и для граждан, чтобы они могли права, предписанные им петербургским, федеральным законодательством, Конституцией, реализовывать в режиме автомата.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Игорь Павлович, как вы привыкли работать с журналистами? Позволяете задавать любые вопросы?
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Я в принципе всегда так с журналистами работаю. У меня другое правило я никогда не читаю потом распечатку, с памятью у меня все в порядке. Если я увижу, что передернули, то больше я с этим журналистом не общаюсь. Если все нормально значит, мы можем дальше совершенно спокойно с вами общаться, и я отвечу на любые вопросы.
КОРРЕСПОНДЕНТ: В ходе предвыборной борьбы за место омбудсмена в прессе появлялись довольно острые, а то и скандальные высказывания в адрес конкурентов, в частности в ваш. Как вы к этой заварушке и к этим высказываниям относитесь?
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Теперь уже спокойно. За 10 лет пребывания в органах государственной власти и политики я привык ко многому. Единственное, что постоянно повторяю и неустанно буду повторять, я очень рад тому, что я не применяю метода контекстного вранья. Все эти высказывания я действительно произносил. Но была конкретная ситуация и был совершенно конкретный смысл и контекст. Если все эти ситуации восстановить, где я позволял себе резко высказываться, то станет понятно, что это соответствовало той ситуации. Более того, ничего оскорбительного в чей-либо адрес я не говорил. Остро да. Но ничего оскорбительного не было. Например, у вас на сайте висит фраза, сказанная мною после того известного совещания, на котором Сергей Владимирович Гуляев, не предупредив депутатов, вел запись. А я сейчас кое-что расскажу, что такое совет фракций, который проходит по понедельникам в 11 часов. Я сказал Озерову, что если тебе хочется с Лукиным пообщаться, я тебе дам денег езжай общайся. Но ведь была очень острая дискуссия на предмет того: мы действительно имеем проблему межнационального общения или у нас просто некая преступная группа, или набор групп пытается разогреть ситуацию, причем самым жестким, самым отвратительным способом, убивая людей других национальностей. Тогда это просто дело МВД. А приглашать сюда уполномоченного по правам человека в Российской Федерации разбираться с элементарным уголовным преступлением смысла не вижу. В то время как отдельные депутаты считали, что ситуация "Спасай Россию!". Я и сейчас бы с удовольствием попросил Сергея Владимировича отдать журналистам всю эту запись. Без передергиваний, без купюр и все станет всем понятно, о чем шла речь.
Русские в неравном положении
КОРРЕСПОНДЕНТ: А как вы сейчас оцениваете ситуацию это действительно попытка отдельных мелких групп разжечь национализм или же у нас действительно достаточно напряженная межнациональная обстановка?
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: На сегодняшний день нет проблем межнационального общения, поскольку все руководители имеющихся в Петербурге диаспор (а это тоже вопрос какие диаспоры и как они меняются, какие уменьшаются, какие возрастают по численности) влияют на определенные сюжеты. Все руководители диаспор поддерживают плотный контакт с администрацией города Петербурга в лице губернатора и должностных лиц, кому это поручено. И я не вижу, чтобы происходили какие-то глубинные конфликты. Другое дело, что происходят стычки в частном межличностном общении. Предположим, выходец из Африки и уроженец Петербурга в баре немного перебрали и потеряли контроль над собой. А сколько таких сюжетов в барах происходит между сугубо русскими людьми? И тоже с тяжелыми последствиями. Заурядный бытовой сюжет выводить сразу же на межнациональный уровень глупо. Получается, что те, кто сегодня ратуют за эти... Точнее, не ратуют, а поднимают проблему межнациональных отношений, они как-то, поднимая частный бытовой случай на уровень Административного кодекса РФ, тем самым незаметно ставят русского человека в неравное положение в этом же баре. Получается, что теперь с негром и выпить нельзя что ли? Или с арабом? А мы же у себя дома находимся.
КОРРЕСПОНДЕНТ: На том заседании, что Гуляев записывал, вы заявили, что нагнетание ситуации на межнациональной почве выгодно каким-то иностранным кругам. Вас правильно поняли?
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Это было перед саммитом. Там речь шла о том, что Россия набирает экономические обороты. А это неизбежно ведет к тому, что государство, которое успешно экономически развивается, начинает вести и активную внешнюю политику. Естественно, это может не нравиться тем, кто привык Россию шпынять по поводу и без повода. Соответственно, как показать неэффективность государственного управления на фоне успешного экономического развития? Надо зацепить какие-нибудь вопросы. Например, ну что толку, что Россия хорошо развивается? Зато туда заехать нельзя. А то вас "неграмотный" милиционер ударит по голове дубинкой или чиновник оскорбит. Так что не надо в Россию ехать. Это нефтяной придаток для всего мирового сообщества, давайте ее в таком качестве и оставим. Мол, русские как были варварами, так и остались. Вот цель была какая украсть у нас наши успехи. Каким образом? Путем дискредитации. Как это сделать? В любом государстве существует так называемая пятая колонна люди, которые всегда недовольны всем. И эти люди частично пополняют криминальную среду. Но это не просто криминалитет, который живет тем, что украдет у кого-то кошельки. Это, если так можно выразиться, "честные воры". А эти люди с убеждением, что все неправильно, а "вот если бы дали нам, тогда мы сделали бы все правильно". А как правильно они не представляют. Соответственно, таких людей они находят. В разведках всего мира одно из направлений искать таких убежденцев. Для сравнения был известный разведчик Ким Филби, легенда целая. Человек же работал на убеждении против своего государства. На идеологической основе. Ищут именно таких.
Помните, до саммита выявили сотрудника английского посольства в Москве? С этими их контейнерами для камней? Потом же показали распечатку, сколько денег идет. Понимаете как? Я, к сожалению, не могу говорить все, что знаю. У нас на границе периодически отлавливают суммы денег, непонятные для чего предназначенные. В виде живой наличности. А для кого они предназначены? Поверьте мне, там везут не сто тысяч евро. Для кого везут? Кому их потом раздавать будут?
КОРРЕСПОНДЕНТ: Ясно. А вот вы коснулись взаимодействия руководителей национальных диаспор с органами власти. У вас есть какие-то контакты на сегодняшний день или какие-то предварительные договоренности?
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Специально я не занимался этим. Но у меня есть контакты с руководителями диаспор, и у моих помощников тоже есть контакты. Жизнь такая многогранная у нас была. Поэтому, когда мы будем формировать консультативный совет, я предложу создать секцию по регулированию вопросов межнационального общения. Причем делать это будут представители диаспор у меня на виду. Чтобы они имели возможность совершенно конкретно решать эти вопросы. Если вопрос и проблема возникнут, чтобы я мог реагировать. Вот и все. В полномочиях это прописано. На самом деле статья 11 закона "Об уполномоченном", если я не ошибаюсь, или 9-я, она предписывает следующие полномочия: я имею право доступа в любую организацию, независимо от формы собственности. Поэтому сейчас, когда мы будем формировать аппарат, я намерен обратиться к сотрудникам (бывшим, вероятнее всего) прокуратуры. Но к таким, которые себя зарекомендовали раз и пользуются авторитетом два. Для того чтобы это право реализовывать с помощью прокуратуры. Если меня куда-то не пустят, значит, придет прокурорский надзор, для того чтобы иметь возможность решать и трудовые отношения, и иные отношения, где затрагиваются права человека. Вот и все.
Политическое кредо
КОРРЕСПОНДЕНТ: Игорь Павлович, в процессе предвыборной кампании была озвучена информация некоторыми представителями партий о том, что вашу кандидатуру активно проталкивает вице-губернатор Виктор Лобко. Вы могли бы прокомментировать эту информацию?
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Это уже из серии профессиональных секретов. Тот, кто прочтет эту фразу "профессиональные секреты", тот сделает свои выводы. Но я хочу сказать: а почему мы отказываем органам власти (в данном случае тот же вице-губернатор Лобко руководит администрацией губернатора, не аппаратом губернатора, а администрацией губернатора) в праве на участие в политических процессах?
Влияние это могло быть, а его могло и не быть. Я-то тут при чем? Ведь никто не задумывается о том, что в жизни существует несколько параметров измерения. Первое время, второе полномочия, третье ресурсы. В принципе, это метод управления как кризисного, так и планового. В данном случае я советником губернатора был с 21 марта по 4 июля. Но до этого я четыре года был председателем Комитета по законодательству. И все хорошо понимали мою политическую ориентированность, мое политическое кредо. Сегодня конструкция государственной власти в стране, в каждом субъекте Федерации крутится вокруг одной оси исполнительной власти. Ну, мы взяли французскую модель никуда не денешься. Соответственно, выстраивать успех государства надо в рамках того, как построена Конституция. Это мое политическое кредо. У кого-то политическое кредо противоположное двигаться в парламентскую республику и трясти общественное устройство изо всех сил. Это организаторы Маршей несогласных, например. И то они ведь прямо-то... Они кричат "Долой Путина!" Они не кричат: "Давайте сменим конституционный строй законным путем!" Они добывают сначала себе известность, а потом Гарри Кимович Каспаров пойдет в Государственную Думу, наверное, попытается сделать так. Хотя на своих маршах они уже кричат о том, что пора революцию делать, если я не ошибаюсь. Но это другая политическая позиция. Опять же, кто-нибудь слышал, чтобы я их критиковал за то, что они заняли такую позицию? Я критикую их лозунги, их риторику, но пытаюсь понять смысл их позиции. Почему меня критикуют за мою позицию?
И самое главное что они намеренно отрезают путь конструктивного диалога. Юлий Андреевич Рыбаков с трибуны сказал как-то: "С Михайловым работать не буду". Это разумный подход? Если ты, Юлий Андреевич, имеешь богатый опыт защиты прав человека, почему в своем выступлении хотя бы один реальный пример не привел? Наталия Леонидовна, уважаемая, почему, если есть опыт защиты прав человека, ни одного реального примера не привели? Вот я не приводил реальных примеров, потому что непосредственно правозащитной деятельностью я не занимался. Я занимался защитой интересов своих избирателей.
Примеров могу привести сколько угодно. Но такие же примеры есть и у Наталии Леонидовны. А у Юлия Андреевича тоже, наверное, что-то есть. Не зря же он 4 тысячи квадратных метров на Пушкинской, 10, занимает. Кстати, надо отдать должное: он спас этот дом от развала в свое время. Но это я говорю немножко с иронией. А все их выступления были посвящены не тому, как будет выстраиваться институт власти, а фамилии Михайлов. Детский сад какой-то! Это что здравый подход зрелых политиков? В ответ, почему не избрали Рыбакова, Валентина Ивановна сказала: я проконсультировалась с депутатами. И депутаты сказали: выступление Рыбакова, наверное, было бы эффективным в 90-е годы.
Но это не моя оценка на всякий случай обращаю внимание. Поэтому не знаю, что тут еще можно добавить.
Законотворческие шутки об алкоголиках и омбудсмене
КОРРЕСПОНДЕНТ: А правда, что, когда вы были главой комитета, вы говорили, что пост омбудсмена в городе не нужен?
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Нет, не правда. Это как раз одна из инсинуаций. Давайте начнем с главного. Первое. У каждого депутата Законодательного собрания есть право законодательной инициативы, предусмотренное в Конституции Российской Федерации. Оно сквозняком проходит через все нормативные акты, регулирующие деятельность законодательного органа. Это означает следующее: что депутат имеет полное право, выполнив требования по оформлению документа, минуя Комитет по законодательству и комиссии, вынести на обсуждение все, что угодно. Как я однажды пошутил с законом "О защите алкоголиков". Правда, потом журналисты бегали искали этот закон и спрашивали: почему убрали? (на полном серьезе), алкоголиков же надо защищать. Это отдельная история. Хотя сами же журналисты и написали этот текст закона. Это не я написал. Просто в курилке Законодательного собрания мне предложили: давай пошутим? Ну давай пошутим. Я и пошутил. Только я не гонял это через комитет, я не отнимал ни у кого времени. И я отозвал его через двое суток. Все прочитали, все удивились, и я его убрал. Но всем же интересно, мы же страна пьющая. Так вот, внести закон можно, минуя Комитет по законодательству. Кстати, Белозерских, будучи членом Комитета по законодательству, вытащил не шуточный закон "Об упразднении уполномоченного секретаря Уставного суда". Но он его не оформлял, он его только показал. То есть этот закон (если мои "алкоголики" как-то зафиксированы в протокольном секторе, а потом отозваны, то есть я шутил по-серьезному), то он серьезный закон не стал регистрировать. Но текст такой был, его все видели. Но Комитет по законодательству, поскольку документ не регистрировался, не обязан его рассматривать. Все.
КОРРЕСПОНДЕНТ: А вам приписывают это заявление
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Потому что я руководил комитетом. Надо же за что-то зацепиться. Что я позволил. Риторика идет такая: как же ты позволил? Это же, такой святой институт уполномоченного как же ты позволил, что вообще такой документ появился? Но все забывают: депутаты равны. Мы ведь сначала избирались в депутаты, нас народ избирал. А потом внутри себя мы там выстраивали пирамиду согласно постановлению Законодательного собрания 1998 года под номером 78 "О структуре Законодательного собрания". Это потом мы уже друг друга выстраиваем. Но в основе лежит статус депутата. Не будет его ты никогда не станешь председателем комитета, законодателем. То есть в основе своей мы равны. А задача председателя Комитета по законодательству, либо председателя любой другой комиссии обслуживать Законодательное собрание, а не давить депутатов. К слову сказать, когда я был председателем Комитета по законодательству, никто не жаловался, что я зажимал кого-то или пытался диктовать.
Власть сервис для народа
КОРРЕСПОНДЕНТ: Давайте теперь поговорим о вашей предстоящей деятельности на посту уполномоченного по правам человека. Вы могли бы вкратце охарактеризовать ваше видение ситуации с правами человека в городе и в России в целом?
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Проблема первая национальные особенности нашего государства. Условия изменились. В Советском Союзе все было совершенно иначе. Произошла путаница желаний отдельно взятых граждан и их прав. Поэтому, я думаю, самая главная проблема с правами человека в России это то, что мы не уважаем прав соседа справа или слева. И периодически совершаем обдуманные или необдуманные действия, которые затрагивают интересы иных, третьих лиц. Тогда и возникает тяжелая ситуация. Отсутствие правовых навыков, отсутствие правовой культуры в современной России приводит к тому, что конфликты приобретают очень тяжелый, я бы сказал так: нецивилизованный характер. Единственный способ попасть в суд. А к судебной системе доверия нет у населения. Проводился опрос среди жителей, что с точки зрения соблюдения прав человека их больше всего беспокоит. На первом месте дедовщина в армии, на втором я уже позабыл что, а на третьем давление на суды. А, да, права заключенных на втором месте. А на третьем месте недоверие к судам. Слишком сильное административное воздействие на суды в случае конфликта в режиме "гражданин государство". Государство использует еще прежний подход. И судьи у нас в советское время учились и готовились так, что любая конфликтная ситуация, возникающая между гражданином и государством, разрешалась в пользу государства. Судья должен был найти аргументированную позицию для того, чтобы защитить интересы государства. Вот это главная проблема. Уровень правовой культуры, на мой взгляд, невысокий. Дают о себе знать прежние привычки, за нас кто-то думал. В итоге население у нас оказывается потихонечку в ситуации, когда надо изучать свои права. И маленькая иллюстрация. Примерно в последний год моих полномочий в третьем созыве стало появляться больше людей от 35 до 45, которые приходили уже, прочитав необходимые нормативные документы, сформировав какую-то позицию, более или менее близкую к пониманию каких-то канонов юриспруденции. И с ними было легко работать, потому что их надо было только направить, подкрепить своим административным депутатским ресурсом и они добивались своих целей.
Власть должна быть сервисом для граждан. Потому что все-таки содержится она на деньги налогоплательщиков. Я регулярно нахожусь сейчас в Смольном, в администрации города, в Законодательном собрании, посещаю аппарат, коллег. Там телефоны рвутся на части. В основном это люди со своими проблемами. Разумеется, они ко мне попадут, когда решится чисто материальная, хозяйственная часть. Скоро она решится. И, как сказала мне на совещании Валентина Ивановна, к сентябрю все должно работать. Так вот, беспокоит одно: сейчас пойдет вал людей, которые имеют сложные, запущенные проблемы. С одной стороны. С другой стороны большинство из них имеют неправильное представление о том, как эта проблема должна решаться. И я так представляю, что на каждого этого человека придется тратить минут по тридцать. Во-первых, снять нервное напряжение, все накаленные приходят, как правило. Потом уже добраться до сути, уже выработать способы решения проблемы. Необходимо будет, опираясь на какие-то конкретные случаи, заниматься анализом действующего законодательства и предлагать какие-то реальные, а не фантастические, близкие к утопии инициативы, лишь бы только красиво прокричать. И думаю, что консультативный совет, который я хочу собрать из разных сил, он тоже даст определенную информацию.
Если говорить о межнациональных вопросах, здесь надо говорить о толерантности. Опять же случай из жизни, который мне рассказал один мой близкий знакомый. Сейчас он кандидат наук. Он русский. Учился в Ленинграде, жил в общежитии. В общежитии было много иностранцев, их не отделяли от советских граждан. Жили все вместе, вперемешку. Условно скажем, лицо не российской, не русской национальности жило вместе с моим другом. Так вот, по традициям той национальности, когда человек входил в комнату, где он живет, уличную обувь он должен был ставить на шкаф. А по нашим традициям уличная обувь должна стоять в углу, внизу, на коврике, желательно еще и почистить, чтобы не растекался снег, если зима. Попытка русских ребят, студентов, этого иностранца каким-то образом приучить к нашим традициям ни к чему не привела. Во-первых, характер там, видать, еще у человека был упрямый. И чем все закончилось? Дракой. С привлечением сотрудников милиции. Безобидно все завершилось, никто не пострадал. Но получилась-то драка! Вот вам и вот. Понимаете? А с другой стороны, я не считаю, что выходцы из других государств, которые попадают к нам в Россию на длительные сроки проживания, должны жить в каких-то гетто, чтобы мы их не видели. Вы же понимаете, чем это закончится? Те же самые негритянские гетто в Нью-Йорке ничего хорошего в себе не несут. Потому что все равно мы хорошо понимаем, что изоляция приводит только к обострению ситуации.
КОРРЕСПОНДЕНТ: То есть нужно повышать культуру межнационального общения...
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Совершенно верно. Если это общение организовано правильно, если люди начинают знакомиться с нюансами той или иной культуры, начинают вырабатывать к ней свое отношение, они начинают понимать, как на это реагировать. А представители иной культуры, не славянской, они тоже знакомятся, начинают осваивать нашу культуру. И тогда начинается понимание, что если тапочки просят поставить вниз, то это не потому, что к тебе хотят придраться, а только потому, что на этой территории, куда ты приехал пожить какое-то время, но далеко не всю жизнь, так принято. Ты больше получишь потом плюсов от общения со славянами, если будешь на их территории делать так, как принято у славян. А славяне, когда они приедут в Африку, будут тапочки ставить наверх. Это взаимное изучение, понимание и правильное отношение. Это снижает нервный накал, неприязнь и прочее, прочее. Но вы понимаете, этим можно заниматься всю жизнь. Для этого надо быть уже не уполномоченным, это должен быть спецуполномоченный по межнациональным вопросам. Это отдельная тема. Этакая Махатма Ганди.
КОРРЕСПОНДЕНТ: А кто войдет в Консультативный совет?
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Я считаю, что это должны быть представители всех слоев Петербурга, в том числе и так называемый третий сектор некоммерческие общественные организации. Как в Канаде. И дальше, уже собравшись определить эти направления, общество должно высказывать, где болит, чтобы я сам не изобретал. Мне говорят, где болит, я начинаю заниматься, применяя свои полномочия по решению вопроса в том месте, где болит. Теоретизировать по принципу полпальца в потолок я не собираюсь. Понимаете? Правозащитники Санкт-Петербурга числом десять организаций подписали открытое письмо, в котором заявили, что не будут со мной работать. Вот эта позиция кому ущерб нанесет? Это получается, они, имея информацию, где болит, государству ее выдавать не собираются. Стало быть, они просто замораживают чаяния тех людей, которые им верят. Это получается, что я не буду знать, что у кого-то плохо. Это что за позиция правозащитника? Только потому, что я Михайлов? У меня что, рога на голове растут? Хвост откуда-то вываливается?
"Газпром-сити" - развитие городской инфраструктуры
КОРРЕСПОНДЕНТ: Игорь Павлович, вы планируете налаживать взаимодействие с фактически спонтанно сформировавшимися группами, которые сейчас выражают некие протестные чаяния определенных, пусть локальных, групп, скажем, выступающих против уплотнительной застройки. Например, с "Охтинской дугой"?
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Я думаю, они сами ко мне придут. И дальше надо будет просто разбираться, мне кажется, в мотивации этого протеста. Заранее знаю, что навлеку на себя критику за то, что сейчас скажу. Когда надо было строить Эйфелеву башню, в Париже скандал был такой же, как сейчас с "Газпром-Сити". Теперь что? Можем мы представить Париж без Эйфелевой башни? А тогда было то же самое. Уродливая железка какая-то. Вот у нас Нотр Дам де Пари вот это классика. А эта железка на фига она нам тут нужна? Какой тут, к черту, прогресс? У нас есть исторический опыт. Ну то же самое. Мы никуда не денемся от прогресса. Если говорить, допустим, о "Газпром-Сити", хоть раз, хоть бы один журналист взял бы и как нормальный участковый прошелся бы по тем домам, которые стоят вокруг вот этого предполагаемого строительства. Там ждут этого. Все хорошо понимают: "Газпром-Сити" это деловой центр.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Ну да, конечно.
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Стало быть, что произойдет? Освоение ближайшей среды. А сегодняшнее законодательство таково, что люди, живущие в близлежащих домах, могут претендовать на расселение. Там еще коммуналки есть, оказывается. Поэтому там, в маленькой части Красногвардейского района около "Газпром-Сити", отношение к "Газпром-Сити" диаметральное, нежели, значит...
КОРРЕСПОНДЕНТ: Но там это отношение связано...
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: С материальным интересом. Они хотят улучшить свои жилищные условия, потому что эти дома никакие. Их еще пленные немцы строили. Они насыпного типа. Я разговаривал с деятелями культуры, реальными такими, с известными именами в городе. Я говорю: ребята, как-нибудь коротко сформулируйте мне, пожалуйста, в чем ваша такая ненависть к "Газпром-Сити"? Я не буду называть, кто мне сказал, это очень уважаемый человек. Но он мне сказал: "Игорь Павлович, я не могу себе представить, что Миллер будет на меня смотреть с высоты 300 метров". То есть на нашу культурную столицу какой-то Миллер будет смотреть с высоты? По сути дела, всех нас под свою пяту ставить? Вот суть мнения одного из виднейших деятелей культуры, выдающегося педагога, организовавшего очень много для молодежи в этом городе. То есть он очень такой эффективный менеджер науки, культуры. Очень эффективный. Хотя его эффективность многих раздражает, но тем не менее он имеет право на выражение такой точки зрения. Так вот, этот крепкий, состоявшийся человек плохо переносит, что Миллер будет на него сверху вниз смотреть. А дальше культурное сообщество. А как у нас общество построено? Оно начинает по пирамиде вниз этот негатив распространять. А дальше уже мотивация начинает преломляться в зависимости от того, кто чего от этой жизни хочет.
А те ребята, которые сейчас на Охте сидят, если у них отобрать Газпром, они тут же станут к нему плохо относиться, потому что он им уже больше не нужен будет. Ну ведь это же элементарное развитие городской инфраструктуры. Я не знаю, что еще можно здесь сказать.
Мы только говорим початок, 300 метров это плохо, мы только говорим Миллер сверху вниз смотреть будет, больше ничего не говорим. А конкретней что-нибудь можно? Но это мое отношение. Главное-то в другом. Моя задача, как я уже сказал, как бы это смешно ни прозвучало, быть слугой народа.
С несогласными не согласен
КОРРЕСПОНДЕНТ: А если коснуться наследия. Вам придется, так или иначе, сталкиваться с проблемами, связанными с последствиями разгона Марша несогласных 15 апреля. Были нарушены права многих конкретных людей. Как вы планируете выстраивать отношения с пострадавшими несогласными?
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Дело все в том, что если они ко мне придут, тогда мы будем разбираться исключительно с точки зрения закона. Первое. На сегодняшний день Владимир Петрович Лукин, уполномоченный по правам человека в Российской Федерации, провел анализ федерального закона о митингах, собраниях, шествиях и выявил, что в федеральном законе содержатся определенные нормы, позволяющие органам исполнительной власти так или иначе регулировать этот процесс. То есть в чистом виде примитивного принципа "заявил и пошел" нет. И эти положения перекочевали в региональные законы. Здесь ничего удивительного нет, поскольку в свое время Владимир Владимирович Путин объявил диктатуру закона, соответственно, региональные законы должны соответствовать федеральным. Вы, конечно, можете углубиться в теорию и прийти к заключению, что федеральный закон не соответствует Конституции, нарушает права человека. Но этим пусть занимается Владимир Петрович Лукин.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Насколько я помню, несогласные планировали завершить марш около Смольного.
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Нет, одна из их заявок содержит желание выйти на Смольный, ой выйти на Дворцовую. Смольный это уже второй вариант. Разговор почему к Смольному, почему на Дворцовую? Вы ведь к народу обращаетесь? Вы ведь хотите привлечь к себе внимание народа? Ну тут можно задать еще один вопрос. А народу это надо или нет? Это как с гей-парадом, понимаете? Тот, кто заявляет желание провести ту или иную манифестацию, должен подумать, а кому она нужна? Востребована она или нет? Потому что запросто можно нарваться на встречную манифестацию против этой манифестации. А дальше что делать? То есть те, кто хотят проводить манифестации, обращая внимание на свои проблемы, это как бы понятно. Те, кто проводит манифестации, пытаясь возбудить общественное мнение, это тоже понятно. Но давайте с точки зрения общественного согласия определим в городе места, где такие манифестации проводить. Дворцовая площадь? Ну что? У нас Дворцовая площадь в костях сидит, в спинном мозге, это революционное местечко. Зачем это? Давайте относиться к нему как к памятнику архитектуры, который надо сохранить. Никто так не думал? Зачем же его вытаптывать тысячами ног? Достаточно того, что там концерты проводятся и прочее. Каждый раз это сопряжено с огромными сложностями и изнашивает нашу культурную ценность, архитектурную ценность в виде Дворцовой площади и близлежащих ансамблей архитектурных, включая Зимний. Давайте выберем вот эти лобные места. Определим эти лобные места. Кто на них вышел значит все плохо. И все будут знать: вот это лобное место. Зачем бежать к Смольному?
КОРРЕСПОНДЕНТ: Видимо, несогласные таким образом хотели попытаться, скажем так, включить в диалог власть.
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Я скажу, что эксплуатируется привычный в нашем обществе патернализм. Мы же еще не выработали правильного отношения к власти. Власть несет ответственность, и за это ее надо уважать. Но она должна выполнять свои обязанности, это да. У нас такого отношения нет. У нас это власть. То есть некая боязнь, я бы сказал. Боязнь: не дай бог, власть локотком пошевелит и мне станет плохо. Вот так мы относимся к власти вообще. Так вот, боязнь этой власти она эксплуатируется таким образом: я не боюсь власти, вот я к Смольному иду! О, всем, кто боится, уже интересно, такой смелый! Вот и весь фокус. Ну покажите мне хоть одного человека, чьи проблемы были решены в результате Марша несогласных.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Это мероприятие не планировалось как решение проблем.
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Совершенно верно. А почему не взять урночку Маршу несогласных и не написать на ней: "Напиши, с чем не согласен". И путь народ забегает и кидает. Потом почитали, обнародовали, потом решили проблему. Что, у Гарри Каспарова нет личного авторитета? Я уверен, что Валентина Ивановна, если предмет разговора будет серьезный, понятный, полезный для города, примет Гарри Каспарова и спокойно обсудит вопросы, которые ему нужно решать. Но ведь ему это, наверное, не надо, Каспарову, равно как и всем участникам этого Марша несогласных. Он и возник, когда весь политический спектр правый СПС, "Яблоко" вывалился за пределы региональных парламентов и за пределы государства. После этого они нашли вот такой способ заявлять о себе. А там работают нормальные политологи или политпсихологи, которые это эксплуатируют. Вы покажите, что вы самые смелые, вы ничего не боитесь, тогда народ к вам потянется. Потому что народ пока еще живет прежними представлениями. Вот задача уполномоченного как раз выработать у власти желание работать с народом в режиме понятных технологий, объяснять народу эти технологии, чтобы все было в плановом, спокойном режиме, без надрыва. А населению надо объяснять, что есть эти технологии и как ими пользоваться, тогда разговаривать начнем на одном языке. Но это длительный процесс. Я не говорю, что это наступит завтра.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Значит, если к вам будут обращаться по поводу Марша несогласных, вы готовы разбирать эти дела?
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Буду разбирать, безусловно буду. Это моя обязанность, вы поймите.
КОРРЕСПОНДЕНТ: А сами будете разбирать наиболее вопиющие факты?
ИГОРЬ МИХАЙЛОВ: Вы понимаете, я могу сказать так. Во-первых, я планирую встречи с главными руководителями, с высшими руководителями юстиции по Северо-Западу и Петербургу и МВД по Северо-Западу и Петербургу, ФСБ по Северо-Западу и Петербургу. В юстиции меня больше интересует направление исполнения наказаний, тюрьмы наши, у нас два изолятора постоянного содержания на территории города. И там уже определимся с главным. Есть вещи, которые были вчера, но еще болят. Мы в этом будем разбираться. Давайте выработаем позицию такую. У нас впереди много чего может быть, в том числе, допустим, избирательная кампания в Государственной Думе. Давайте выработаем подход к этим вопросам для того, чтобы избежать подобных сюжетов, которые были вчера и по-прежнему болят. Я вас уверяю, начальнику ГУВД Санкт-Петербурга, должностному лицу, эта головная боль с Маршем несогласных, точнее, с последствиями не нужна. Есть оперативные съемки, их не показывают, потому что милиция не может раскрывать секреты своей оперативной деятельности. Потому что есть люди, которым (я имею в виду криминальные элементы, террористические элементы) это только и надо, они только этого и ждут. Если они будут знать систему работы правоохранительных органов, это значит, они будут знать, как ее обойти. Другое дело, если человек пострадал незаконно, просто пострадал, не нарушая закона, от хамства, от грубости отдельного сотрудника МВД, должен пройти судебный процесс и сотрудник МВД должен быть наказан. Естественно, суд будет действовать, опираясь на доказательную базу, которую обязаны предоставить заинтересованные стороны в процессе. А судья имеет право затребовать практически все. И тут тогда надо говорить о том, что на одном примере милиционерам надо показать, как нельзя себя вести. Одного раза, думаю, достаточно будет.
Кроме того, я знаю, что 15 апреля Марш несогласных закончился плохо просто по причине, что работали омоновцы из других городов. И для чего это было сделано? Я, как в прошлом военный, догадываюсь. Но я сейчас не хочу комментировать, дабы не злить никого. Тем не менее какая разница? Сотрудник МВД из Владивостока, если у него есть предписание министра внутренних дел, может работать на Дворцовой площади. Это не проблема. Вопрос, насколько это нужно и оправдывает ли затраты по перемещению вместе с амуницией из одного конца страны в другой. Но законы все равно российские. И Административный кодекс, Кодекс административных правонарушений, он российский, на всей территории работает, поэтому не может быть, что омоновец из Владивостока должен действовать иначе, чем из Петербурга. Здесь мы уже попадем в ту сферу, которую я бы не хотел обсуждать, поскольку как уполномоченный, я не имею права особенно сильно распространяться про политику. Я только скажу, что на сегодняшний день в городе для тех, кто заинтересован, распространяется дискета под названием "Оранжевая революция". И там говорится открытым текстом о тех технологиях, которые применяются последователями этих оранжевых революций в работе с правоохранительными органами и так далее. Эти технологии привели к тому, что исчезла Югославия. И мы сегодня имеем ворох проблем, которые будем расхлебывать еще очень долго. Эти технологии применялись на Украине. Эти технологии применяются в Киргизии. И все они направлены на расшатывание правоохранительной системы.
Но мне придется искать способы общения со всеми. Вплоть до того, чтобы все почувствовали, что уполномоченный появился, чтобы решать вопросы настолько, насколько это позволяет действующее законодательство. Буду стараться грамотно использовать информацию, чтобы действительно, как бы банально это ни звучало, сделать жизнь людей полегче.
Беседовал Алексей Дьяченко.
"Мир, в который люди абсолютно не погружены": Экс-мундеп Диана Серая о своем YouTube-канале, мунципалах и сентябрьских выборах 
Депутаты МО "Лиговка-Ямская" собрались в последний раз 
Петербуржцы несут цветы к стихийным мемориалам в память о погибших в "Крокусе"
В ЗакСе заслушали доклад начальника петербургского Главка