Евгений Богданов: "Проводить антикоррупционную экспертизу проектов, которые сам и вносишь, не очень корректно"

При Новгородской областной Думе недавно создана комиссия по проведению антикоррупционной экспертизы законопроектов. Такая экспертиза — одна из мер, предложенных президентом Медведевым в рамках кампании по борьбе с коррупцией. Многие скептики, правда, сомневаются в эффективности подобной экспертизы. Председатель комиссии независимый депутат Евгений Богданов рассказал ЗАКС.Ру, как он видит свою роль в деле противодействия коррупции.

— Возглавляемая вами комиссия создана недавно. А сколько сейчас работает подобных комиссий в муниципалитетах и как строится работа с ними на уровне области?
— Мне известно об аналогичной по задачам комиссии только при Думе Великого Новгорода. О других муниципалитетах сложно сказать что-либо определенное. Честно говоря, я не задавался вопросом изучения этой работы на муниципальном уровне. Ведь экспертиза нормативных актов муниципальных органов вне компетенции нашей комиссии. Для нас сейчас главная задача самим отработать эту новую для нас систему.

— С введением в практику антикоррупционной экспертизы законопроектов уже возникают проблемы?
— Это вопросы технического характера по большей части. Первоначально я направлял для изучения проекты нормативных актов всем членам комиссии. И каждый из них должен был дать свое заключение. Когда мы провели первое рабочее заседание, то поняли, что получилось очень громоздко.

Сейчас схема нашей работы пересмотрена. Председатель комиссии, получая проект на экспертизу, расписывает его одному или двум членам комиссии для проведения анализа и поиска коррупционных факторов. Затем на заседании комиссии этот человек докладывает, а остальные члены комиссии могут задавать вопросы. Конечно, желающие могут провести экспертизу законопроекта и параллельно с теми членами комиссии, которые официально назначены ответственными.

— И какую схему работы комиссии приняли в итоге?
— Есть определенный срок внесения законопроектов: за две недели до заседания Думы. К этому времени все проекты должны поступить в аппарат регионального парламента. Дальше председателем Думы они расписываются нашей комиссии. Я как ее руководитель поручаю кому-то из членов комиссии провести экспертизу. Где-то за неделю до заседания мы собираемся, заслушиваем доклады и голосованием утверждаем общее заключение комиссии.

— Известно, что далеко не всегда законопроекты поступают в Думу вовремя. Часто даже по объективным причинам возникает необходимость срочно принять какое-либо решение. Способна ли комиссия отследить коррупционные факторы в этом случае?
— После создания нашей комиссии руководством областной Думы этот вопрос поставлен перед администрацией. Руководство Думы еще раз обратило внимание исполнительной власти, которая пока в основном и является у нас разработчиком законопроектов, что есть регламент, сроки работы комиссии и нарушать их крайне нежелательно. По большому счету проекты, не прошедшие нашу комиссию, не могут рассматриваться Думой. Пока проекты от администрации поступали вовремя.

Вообще, если проект поступил хотя бы за день-два до заседания Думы, мы могли бы в пожарном порядке провести заседание и высказать затем свое мнение в Думе. Но если документ приходит после уже состоявшегося заседания комиссии, то дальше уже не будет подвергаться антикоррупционной экспертизе. И о его рассмотрении Думой принимает решение председатель при формировании повестки дня заседания.

Нужно еще понимать, что не все проекты подлежат антикоррупционной экспертизе. Например, если это постановление, касающееся переименования населенного пункта. Решение о направлении на экспертизу законопроектов также принимает председатель Думы.

— А как строится взаимодействие комиссии с коллегами из других регионов, или с субъектами политического процесса, например с политическими партиями?
— Я не вижу необходимости в какой-то планомерной работе с политическими партиями. Вопрос антикоррупционной экспертизы — в первую очередь юридический, а не политический. Я даже не знаю, члены каких политических партий входят в состав нашей комиссии.

Другое дело — анализ опыта из других регионов. Правовой комитет Думы проводит сейчас эту работу постоянно. Его руководитель не так давно вернулся с совещания с коллегами из других краев и областей России, на котором рассматривался и вопрос антикоррупционной экспертизы. Обменивались мнениями, и наш опыт уже интересует представителей из других субъектов Федерации. Надеюсь, коллеги будут его изучать и успешно применять у себя.

Знаю, что в части регионов эта работа формализована. Антикоррупционная экспертиза отдана на откуп органам, которые и так обязаны это делать: например прокуратуре или правовому управлению администрации. Не секрет, что по всей России большинство законопроектов готовится также региональными правительствами, как и у нас в Новгородской области. И проводить антикоррупционную экспертизу проектов, которые сам и вносишь, я бы сказал, не очень корректно.

— Кстати, появление в Новгородской областной Думе антикоррупционной комиссии можно расценить как проявление какого-то конфликта между исполнительной и законодательной властью в регионе?
— Я не вижу в появлении такой комиссии конфликта или моментов противостояния Думы и администрации. Антикоррупционный анализ проходит в соответствии с разработанной и утвержденной методикой и критериями. Эта методика есть и у разработчика законопроекта — ничто не мешает самостоятельно проверить на соответствие ее критериям законопроект самостоятельно, еще на стадии разработки. И убрать эти коррупционные факторы. А почему этого часто не происходит — вопрос вне нашей компетенции.

Мы лишь показываем и разработчику, и коллегам депутатам, что законопроект содержит такие коррупционные факторы. Дальше дело за решением или разработчика — отозвать и доработать, или депутата — голосовать или нет. Если депутат видит, что наши претензии несерьезны, он голосует за.

В то же время наша работа уже вносит некую дисциплину в подготовку документов разработчиками законопроектов. Когда администрация видит наши замечания, то в следующий раз она, я надеюсь, будет учитывать отмечаемые нами моменты. Никаких трений с администрацией по вопросу создания комиссии или по замечаниям к тем законопроектам, которые мы уже подвергли экспертизе, не было. Идет нормальная работа, процесс согласования документов.

Кроме того, в процессе согласования текстов законопроектов принимает участие и сам правовой комитет администрации, и правовой комитет областной Думы. Счетная палата, прокуратура и юстиция может писать такие отзывы и заключения. Если делать выводы о конфликте разработчика со всеми этими органами, то это будет не совсем верно. В принципе, нет смысла обижаться на то, что кто-то указал на коррупционные факторы.

— Вы постоянно отмечаете, что работа по антикоррупционной экспертизе законопроектов не политическая, а правовая. И тем не менее вы являетесь действующим политиком, депутатом. Как вы считаете, вы или другие депутаты, которые в этой работе сегодня участвуют, не вступят ли в какой-то конфликт с политическими убеждениями или интересами организаций, которые они представляют?
— Не думаю, что какой-то политик может сказать, что его убеждения — это продвижение коррупции. Борьба с коррупцией — в интересах всех политических сил. Что же до меня лично, то моим направлением работы в Думе всегда была не чистая политика, а скорее экономическое направление: развитие предпринимательства. А уж предприниматели и подавно кровно заинтересованы в борьбе с коррупцией, устранении коррупционных барьеров в развитии своего бизнеса. Никому не нравится, когда документы долго проходят через органы власти или когда вымогают деньги за ускорение решения вопросов в органах власти. Другое дело, насколько реально побороть коррупцию.

Наша задача в комиссии — не бороться с коррупцией непосредственно, а лишь осуществлять экспертизу законопроектов.

— Каким образом поступит комиссия, если выявит преднамеренную вкладку коррупционных факторов в законопроекты? В состоянии ли она обратиться в правоохранительные органы? Как вообще планируется выстроить взаимодействие с правоохранительными органами?
— Это могут точно сказать лишь сами правоохранительные органы по результатам проведенных следственных действий. Мы можем просто констатировать факт наличия того или иного коррупционного фактора. Наша задача — делать экспертизу не для правоохранительных органов, а для коллег-депутатов, для областной Думы. Мы можем работать с правоохранительными органами, но обращаться туда по каким-то фактам — не наша задача. Если мы увидим коррупционные факторы в законопроекте, то постараемся убедить коллег депутатов голосовать против этого решения. Или будем убеждать разработчика вносить соответствующие поправки.

Беседовал Алексей Громский