ЗакС.Ру во ВКонтакте ЗакС.Ру в Telegram ЗакС.Ру в Дзене ЗакС.Ру в Дзене

Статьи 26 июня 2009, 18:02

Комментарии на ответы Валентины Матвиенко "Новой газете": часть 5, заключительная

ЗАКС.Ру завершает публикацию комментариев на ответы губернатора Петербурга Валентины Матвиенко на вопросы "Новой газеты" о градостроительной политике в городе. Напомним, ответы губернатора у многих экспертов вызвали сомнения, в них увидели передергивание фактов.

Ранее публиковались части первая, вторая, третья и четвертая.

Вопрос "Новой газеты":
7. Как Вы относитесь к позиции независимого общественного движения по сохранению культурного наследия "Живой город"? Пытались ли Вы вести переговоры с представителями движения и выслушать их мнение?
ОТВЕТ В.Матвиенко: Я далека от мысли, что с созданием полноценной правовой базы все проблемы сохранения наследия Петербурга будут автоматически решены. Да, правила и ограничения уберегут от градостроительных ошибок. Но никакая жесткость этих правил, равно как и свобода от них, не обеспечит качество архитектуры. Вот почему особая роль сегодня отведена деятельности общественно-профессиональных советов, которым придан статус экспертных институтов при правительстве Санкт-Петербурга. Скажем, в составе Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга пять представителей ВООПИиК. В свою очередь в правление ВООПИиК вошли активисты "Живого города". Чем не фракция "общественности"? Разумные предложения всегда пробьются. Но самая главная фигура – это зодчий, его талант, умение не идти на поводу застройщиков.
Так что точка в общественных дискуссиях на тему сохранения наследия и нового строительства не поставлена и не может быть поставлена. И слава богу, что горожане не равнодушны. Хотя не все здесь так просто. В XIX веке как о градостроительных ошибках общественность говорила о Доме Зингера, клинике Отто, Елисеевском магазине, дворцовой застройке между павильонами Адмиралтейства, Китнеровском куполе над правой дугой Главного штаба – а ныне это охраняемые объекты культурного наследия. А разве не взломал "небесную линию" Большой дом – а ныне он памятник архитектуры. Непростое это дело – охрана памятников. С течением времени резко и часто менялись представления о ценности того или иного архитектурного стиля. О вкусах спорить не берусь. Что сохранилось, то и будем беречь. Может быть, так же поступят и наши потомки.

НАШ КОММЕНТАРИЙ:

Собственно сами члены упомянутых губернатором советов отведенную им роль оценивают весьма скептически. Так, на недавнем круглом столе в ИА "Росбалт", заместитель председателя Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга профессор Владимир Лисовский напомнил, что возглавляет его лично Валентина Ивановна Матвиенко.
 
"Я с ней не знаком, - заявил Лисовский. -   Она мне никаких указаний по собиранию или не собиранию Совета, по формированию повестки не дает. Этим занимается Вера Анатольевна Дементьева (второй заместитель председателя Совета). И все, конечно, подчиняется администрации". А вот мнение профессора Андрея Пунина: "Складывается ощущение, что нас там собирают по каким-то пустяковым поводам, а по очень серьезным не собирают". С аналогичной критикой не раз выступали и Александр Марголис, и Михаил Мильчик, и другие члены Совета по сохранению наследия.

Кроме этого Совета, в Петербурге также действует Градостроительный совет. О необходимости повысить его статус Валентина Матвиенко заявила прошлым летом – на пике скандала, разгоревшегося вокруг строительства здания новой биржи, обезобразившего классические панорамы исторического Петербурга.  Сначала – в эфире радиостанции "Эхо Москвы", когда губернатор попыталась переложить ответственность за градостроительные ошибки на архитектурное сообщество, утверждая: "Не губернатор, не правительство утверждают проект. Проекты утверждает Градостроительный совет".

Хотя едва ли Валентине Ивановне не было известно, что решения Градостроительного совета никакой юридической силы не имеют, носят чисто рекомендательный характер, а проектную документацию согласовывают ею же назначенные главы профильных комитетов, и ни один серьезный проект не может быть реализован без подписи губернатора.  

Затем Валентина Матвиенко развила ту же мысль на заседании Совета по сохранению культурного наследия. И ему губернатор прочила новую, более значительную роль, подчеркивая: "Совет по сохранению культурного наследия именно по нашей инициативе стал "при правительстве Петербурга". Это авторитетный профессиональный общественный институт, тут академики архитектуры, доктора искусствоведческих, исторических и других наук, археологи, руководители органов охраны памятников, представители общественных организаций – ВООПИиК, фонда им. Лихачева. Это именно то место, та площадка, где и должны вестись профессиональные разговоры и выработка конкретных решений".

Однако в дальнейшем тему с повышением реальной роли этого Совета предпочли замять. Что и не удивительно – он куда строптивее Градостроительного. Лишним тому подтверждением стало и выступление на упомянутом заседании Александра Марголиса, завершенное публичным вручением главе города письма, содержавшего критический анализ положения дел в сфере охраны наследия и нового строительства, а также ряд  предложений. Например, о проведении расследования "с целью выяснения механизма принятия наиболее вопиющих противоправных решений в отношении объектов культурного наследия исторического центра Санкт-Петербурга и определения персональной ответственности за них". Стоило ли после выдвижения такого требования ожидать удовлетворения другого, следовавшего за ним:

"Активизировать работу Градостроительного Совета и Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга, расширив их права при принятии решений, касающихся сохранения наследия в границах исторического центра (его охранных зон), нового строительства и реконструктивных мероприятий в пределах зоны регулирования застройки, в обязательном порядке вынося на их рассмотрение все вопросы, касающиеся нового строительства, реконструкции и реставрации в указанных границах".

Минул почти год. Губернатор на это письмо (подписанное членами президиума петербургского ВООПИиК и Совета по наследию) не ответила до сих пор. Это – к вопросу о серьезности выраженного Валентиной Ивановной намерения развивать диалог с профессиональной общественностью.

Совет по сохранению культурного наследия – аттестованный Валентиной Матвиенко как "профессиональный, интеллектуально  мощный консультативный орган, способный на поиск тактических и стратегических решений" -  к реальному участию в разработке этих решений так и не подпустили.

Ставку сделали на Градостроительный совет. С ним дело иметь проще: он большей частью сформирован из практикующих архитекторов, руководителей  мастерских – особо зависимых и от инвесторов, и от власти. В его рядах, впрочем, предложенное расширение полномочий не встретило особого энтузиазма. Высказывались опасения, что Градсовет никаких реальных прав так и не получит, его попросту сделают "крайним".

Первым тому подтверждением стала порученная ему работа над ошибками создателей новой биржи и высотного комплекса "Финансист".  

На июльском заседании Совета по сохранению культурного наследия  Валентина Матвиенко приводила следующие цифры: "По согласованному проекту биржи отметка верхнего 16-го этажа – 54,3 метра. Сооруженный объект – это 18 этажей высотой 67,6 м. Для жилого комплекса "Финансист" историко-культурной экспертизой установлена предельно допустимая высота 60 м. Сооруженный объект имеет 64,75. Конечная высота с декоративными элементами – 69,84. Данные официально подтверждены и проверкой КГИОП. Таким образом, очевидное превышение утвержденной, согласованной высоты по бирже составляет 13 метров, по объекту "Финансист" - 9,84".

Вице-губернатор Александр Вахмистров вслед за тем заявил, что руководство города согласится с любым вердиктом по корректировке высоток, принятым Градостроительным советом.

Председатель Петербургского союза архитекторов Владимир Попов тогда, правда, выражал недовольство  такой постановкой вопроса –  ни один из проектов раньше на Градсовете не рассматривался, а теперь согласовавшие их чиновники хотят переложить на него ответственность, устранившись от поиска выхода из практически тупиковой ситуации.

Тем не менее Градсовет посвятил этой проблеме несколько заседаний. Эксперты, представив наглядные результаты компьютерного моделирования, пришли к выводу: чтобы новостройки не вторгались в панораму Стрелки Васильевского острова, оба здания необходимо понизить до 42 метров. Дав им вволю наговориться, чиновники приняли свое решение – "Финансист" оставить как есть, а новую биржу срезать на 3,6 м. В итоге разобрали на ней декоративный козырек -  на том, похоже, и успокоились.  

6 марта губернатор Валентина Матвиенко подписала постановление, утвердившее новое Положение о Градостроительном совете и его состав. Пояснялось, что статус Градсовета повышен – отныне он действует не при главе КГА, а при правительстве Санкт-Петербурга.  Пресс-служба КГА заявила о существенном расширении состава совета – "за счет городского художественного блока, специалистов в сфере транспорта, инженерных систем, подземных коммуникаций". Однако простая арифметика опровергает эти заверения.

Ранее Градсовет состоял из 71 эксперта, из них 27 человек входили в художественную секцию. Теперь же общий список сократился до 53 позиций, художественную секцию влили в общий состав, сохранив при этом только 9 ранее значившихся в ней специалистов.  

В новый состав Градсовета не попали не только академик Татьяна Славина, чье имя связано с десятками экспертиз, обосновавших уничтожение подлинного исторического Петербурга, но и такие известные его защитники, как главный разработчик высотных регламентов архитектор Борис Николащенко и авторитетный историк архитектуры профессор Владимир Лисовский. Неожиданностью стало и исключение бывшего главного художника Петербурга Ивана Уралова – что плохо увязывается с декларируемым усилением "художественного блока", а больше смахивает на стремление избавиться от еще одного критика современной петербургской градостроительной политики.  Активные выступления Уралова против "газоскреба", масштабных сносов исторической застройки,  дурацкого фонтана на Стрелке, нелепой подсветки Петропавловского собора и по другим весьма острым вопросам, видимо, изрядно портили настроение тем, кто предпочитает вести "диалог с городом" по заранее выверенному Смольным сценарию. Характерно, что попавшие под сокращение эксперты узнали об этом из сообщений прессы – новый главный архитектор не счел нужным хотя бы объясниться с ними.

Мы направили Юрию Митюреву письмо с просьбой ответить на вопросы: почему названных специалистов исключили из  Градсовета, кто персонально формировал новый его состав и какими критериями при этом руководствовался? Последний вопрос остался без ответа. По первым же двум главный архитектор отписался так: "Решение по пересмотру состава Градостроительного совета принималось руководством Комитета по градостроительству и архитектуре в связи с необходимостью включения в состав основного совета участников художественной секции в количестве 7 человек, а также специалистов по транспорту, подземному строительству и инженерии. В связи с ограничениями по количественному составу мы были вынуждены не включать нескольких членов Градсовета в новый списочный состав".

О том, что согласно Положению о Градостроительном совете его состав утверждается "Правительством Санкт-Петербурга из числа ведущих представителей архитектурного сообщества Санкт-Петербурга по представлению главного архитектора Санкт-Петербурга", главный архитектор деликатно умолчал.

К тому же в Положении нет ни слова о том, что состав Градсовета ограничен каким-то конкретным числом экспертов. Недоумение вызывает и тот факт, что придуманное господином Митюревым "вынужденное ограничение" не помешало ему при формировании нового состава отнести к числу ведущих представителей архитектурного сообщества Санкт-Петербурга Сергея Чобана, с 1992 года – гражданина Германии. Именно в качестве  руководителя немецкой архитектурной мастерской Сергей Чобан,  в тандеме с мастерской Сергея Герасимова,  одержал победу в двух конкурсах, заявленных как международные, снискав расположение заказчика – возглавляемой Сергеем Матвиенко компании.  

Нашлось место в новом Градсовете и двум бывшим главным архитекторам – Олегу Харченко, согласовавшему в свое время проекты "Монблана", новой биржи и других признанных градостроительными ошибками объектов, и превзошедшему своего предшественника Александру Викторову, отправленному в отставку под определение Валентины Матвиенко -  "большой тормоз".

С выбыванием профессора Лисовского Петербургское отделение ВООПИиК вообще лишилось представительства в Градостроительном совете –  мнение старейшей в стране организации профессиональных защитников памятников тут, очевидно, больше никому не интересно. Хотя существенная часть выносимых на рассмотрение Градсовета проектов предлагается к реализации в границах объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Совершенно неубедительными выглядят и корявые попытки объяснить исключение Бориса Николащенко необходимостью усилить совет представителями то ли транспортного цеха, то ли инженерного.

"В городе едва ли есть еще специалисты такого уровня, - замечает депутат Сергей Малков. – Достаточно напомнить, что в отсутствие Бориса Васильевича (отосланного якобы в отпуск) комиссия по землепользованию и застройке просто не могла приступить к рассмотрению высотной части проекта закона о ПЗЗ. Никто, кроме Николащенко, не в состоянии был дать должных профессиональных разъяснений – пришлось дожидаться его возвращения".

Выходит так - летом губернатор именно Борису Николащенко поручает перепроверить все локальные доминанты, признавая его лучшим специалистом в этом деле и понимая, что обращение власти к его авторитету позволит восстановить изрядно подорванное доверие общества к руководству города. А по весне Николащенко уже больше не относят к числу "ведущих представителей архитектурного сообщества", из каковых формируется Градостроительный совет?

Горожан пытались заверить – затеянное реформирование Градсовета понадобилось для усиления его роли. Однако сравнительный анализ двух Положений о Градостроительном совете – действовавшего до сих пор и нынешнего - подводит к выводу ровно противоположному.

Из перечня основных целей и задач Градсовета вымарана строка о его контроле за исполнением согласованных проектных решений. Градсовет лишился еще целого ряда ранее закрепленных за ним прав:
- "запрашивать от структурных подразделений Администрации Санкт-Петербурга, проектных и строительных организаций, застройщиков и заказчиков вне зависимости от ведомственной принадлежности и форм собственности проектную документацию, а также дополнительную информацию (справки, документы, чертежи, расчеты), необходимую для рассмотрения вопросов, находящихся в компетенции Совета";
- "обследовать строящиеся и построенные объекты в целях определения качества реализации проекта и ведения строительных работ в соответствии с согласованной проектной документацией";
- "вносить в Управление государственного архитектурно-строительного надзора КГА представления о приостановке строительства, ведущегося с нарушением утвержденных проектных решений или не имеющего согласования и производимого самовольно".    

А чтобы члены Градсовета не слишком докучали власти со своими инициативами, из нового Положения предусмотрительно исключили их право обращаться к председателю Совета с предложениями о рассмотрении конкретных проектов. Если раньше главный архитектор обязан был провести заседание, "если к нему поступит обращение, подписанное не менее одной третью членов Совета", то теперь формирование повестки дня – исключительная прерогатива председателя.

Новый Градсовет избавили и от такой ранее закрепленной за ним функции, как "рассмотрение условий архитектурных и градостроительных конкурсов, объявляемых Администрацией Санкт-Петербурга".  В то время как эксперты, да и сами архитекторы, все чаще указывают на то, что многие градостроительные ошибки закладываются именно на стадии определения условий конкурса.  Из последних примеров – "Набережная Европы". Профессиональную общественность – тот же Совет по сохранению культурного наследия - пригласили к обсуждению только на финише конкурса проектов. Когда, как поясняют теперь представители инвестора, уже поздно рассуждать – что было бы лучше для города, устроить тут городской парк (как предполагалось еще по плану послевоенного восстановления Ленинграда) или застроить все сплошь элитным жильем. Проектанты же, представившие свои работы, исходили из заданных инвестором пожеланий, целесообразность и обоснованность которых у нас почему-то обсуждению не подлежит.

Зато у нового Градсовета появилось право рассматривать предложения по внесению изменений в Генеральный план и Правила землепользования и застройки.
Можно предположить, что именно  этот – наиболее зависимый из всех существующих советов - и будет служить неким демократоимитатором, обеспечивающим видимость получения общественного удовлетворения при внедрении "исключительных" проектов от инвесторов, не желающих считаться с установленными правилами.    

Подготовила Татьяна Лиханова

Ранее публиковались части первая, вторая, третья и четвертая.

Подписывайтесь на канал ЗакС.Ру в Дзене , Телеграм , Дзен.Новости




Новости28 марта
Смотреть предыдущие новости →





Главное ↓ 

О редакции Реклама