Оксана Дмитриева: Никто мне не указывает, как голосовать

Фото из архива Оксaны Дмитриевой

Депутат от Партии роста Оксана Дмитриева вернулась в Государственную думу после пятилетнего перерыва. Она – единственная из всех парламентариев, кто сразу не вошел ни в одну из фракций, но включена в комитет по бюджету и налогам. ЗАКС.Ру поговорил с Дмитриевой о коллегах по Госдуме, проблемах независимого депутата, прошедших выборах и планах на будущее. 

- Вы рады вернуться в Государственную думу?

- Я рада победе в своем одномандатном округе. При этом я, безусловно, очень переживаю, что список Партии роста не прошел в Законодательное собрание. Поэтому радости и горечи пополам.

- Вы не вошли ни в одну из фракций Государственной думы. А было вообще обсуждение с представителями других партий или с самовыдвиженцами объединиться?

- Нет, я с другими партиями этот вопрос не обсуждала. А вот с коллегами по Партии роста – да. Я единственный представитель Партии роста в Государственной думе. У нас есть экономическая программа, есть пакет разработанных законопроектов. И я намерена максимально опираться на этот законодательный задел. При этом я готова сотрудничать с разными оппозиционными партиями. Ситуативно, если есть предмет для сотрудничества, с отдельными депутатами и комитетами "Единой России".

- Какие сложности исходят из того, что вы внефракционный депутат?

- Ограничение первое – все посты в Государственной думе распределяются по пакетному принципу. Не по принципу профессионализма, популярности или известности. Соответственно, независимый депутат ни на какие посты в Государственной думе рассчитывать не может. Однако по предыдущему опыту я знаю, что для работы реальные возможности дает только пост председателя комитета, а все остальное зависит от того, насколько председатель комитета готов своими полномочиями делиться и обеспечить своему заму или рядовому депутату возможности для плодотворной работы. Такое в бюджетном комитете у меня было только тогда, когда председателем был Михаил Михайлович Задорнов. Но эти времена уже лет 20 как прошли, поэтому я заранее знала, что преодолевать сопротивление придется не только в Государственной думе, но и в бюджетном комитете.

Ограничение второе: по важнейшим вопросам – закон о бюджете, отчет председателя правительства, Правительственный час – Совет думы принимает решение, что выступления и вопросы будут только от представителей фракций. Тогда независимый депутат не может получить слово.

Однако уже сложилась традиция, что право задать один вопрос мне предоставляется как независимому депутату (фракции имеют право задать по три вопроса - прим. ЗАКС.Ру). Думаю, что это личное решение спикера Вячеслава Володина, хотя с другими вице-спикерами он по этому вопросу советовался. Эта возможность оказалась принципиально важной при рассмотрении отчета об исполнении бюджета Пенсионного фонда за 2020 год и бюджета Пенсионного фонда на 2022 год. Было совершенно безобразное, хамское поведение председателя Пенсионного фонда Андрея Кигима на бюджетном комитете – он не отвечал на мои вопросы. Он, видимо, предполагал, что независимому депутату можно не отвечать, на пленарном заседании Думы слово мне не дадут, поэтому все будет шито-крыто. А вопрос был о сокращении количества пенсионеров – судьбоносный вопрос для принятия решения о приостановке пенсионной реформы. Это был важный момент. Он определяет, как будут относиться представители правительства к моим предложениям. То ли они будут вынуждены прислушиваться и отвечать, то ли они могут пренебрегать мнением независимого депутата.

По другим вопросам ограничений для независимого депутата нет. Для представителя фракции дается 7 минут, а если депутат выступает со своим мнением, то 3 минуты. Я готовлюсь и успеваю за 3 минуты изложить позицию.

По остальным аспектам депутатской деятельности у независимого депутата есть все возможности действовать в соответствии со своей совестью и волей избирателя. У меня нет давления фракции, никто мне не указывает, как голосовать, нет солидарных голосований. Ничем не ограничено мое право законодательной инициативы, право депутатского запроса.

- Может ли один депутат, не состоящий во фракции, на что-то повлиять?

- А насколько сильно может повлиять вся фракция?

- Смотря какая. Например, "Единая Россия"...

- Хорошо. А все остальные? Действия оппозиционного депутата, состоящего во фракции, или независимого не сильно отличаются. Для того, чтобы добиться принятия разработанного и внесенного проекта закона надо договариваться с правительством и с партией большинства. Если вы не достигнете здесь согласия, то законопроект не пройдет.

А возможность высказать свою профессиональную позицию на заседании комитета или в зале пленарных заседаний, что у фракционного, что у независимого депутата есть. В бюджетном комитете представители некоторых фракций не произнесли ни одного слова, а комитет заседал с утра до вечера, первое чтение бюджета уже прошло.

Я уже начала отвечать на вопрос, что может сделать отдельный депутат на примере обсуждения бюджета Пенсионного фонда. Отдельный депутат в моем лице пришел и выяснил, что данные о сокращении численности пенсионеров замалчивают. Я выяснила, что в 2020 году количество назначенных пенсий сократилось на 76 тысяч, а в целом количество пенсионеров по страховым пенсиям – на 620 тысяч человек. В 2021 году ожидается примерно такая же картина. Суть моей дискуссии с главой Пенсионного фонда заключалась в том, чтобы четко определить причины сокращения численности пенсионеров: где эффект повышения пенсионного возраста, а где – избыточная смертность.

Обещали, что повышение пенсионного возраста проводится не ради экономии, а ради повышения пенсий. В итоге экономия есть, ее не может не быть при таком сокращении численности пенсионеров, а повышения пенсий нет.

Кроме того, президент давал поручение сделать расчет по индексации работающим пенсионерам. Пенсионный фонд и министр социального развития опять заявляли, что у них денег нет. А в Пенсионном фонде в 2020 году был профицит бюджета 500 млрд рублей. С лихвой бы хватило на индексацию пенсий работающих пенсионеров. Все вот это я уже за первые две недели вытащила на суд божий, это уже подхватили другие депутаты из оппозиционных партий. Вот вам пример, что может сделать отдельный депутат.

- По поводу комитета по бюджету и налогам, в который вы входите. Насколько сложно было в него попасть? Депутат-самовыдвиженец Анатолий Вассерман говорил, что вступил во фракцию потому, что иначе не мог бы попасть в комитет в Госдуме.

- Раньше комитет по бюджету и налогам квотировался, единственный из всех. Но в этом созыве – нет. Я написала заявление о вхождении в тот комитет, который посчитала нужным, и все.

- Насколько сильно отличается Госдума VIII созыва от Госдумы VI созыва?

- Она отличается, конечно. Может, я еще поработаю, и мнение изменится, но первое впечатление следующее: очень одряхлела оппозиция – "Справедливая Россия" и ЛДПР. Исполняют роль оппозиции, но потерян профессиональный уровень.

При этом с профессиональной точки зрения усилилась КПРФ. Появились профессиональные, идеологически мотивированные, но при этом аргументированные выступления со стороны депутатов от КПРФ. Не так много, но появились.

В "Единой России" тоже достаточно много новых депутатов, мне до этого неизвестных. Из регионов, с хорошей профессиональной базой, бывшие вице-губернаторы, председатели комитетов, мэры городов, представители профессионального сообщества. Они есть, и у них есть желание работать, но они задавлены партийной дисциплиной. Не только при голосовании, а даже при рассмотрении вопросов не только на пленарных заседаниях, но и в комитетах. Это нелогично и вызывает удивление: зачем было пытаться привести достаточное количество профессиональных людей, нацеленных на конкретный результат, а потом не давать им никакой возможности работать, высказывать свое мнение, разрабатывать и вносить поправки?

- С кем-то из петербургских депутатов общаетесь?

- Мы здороваемся, правда, не со всеми.… Естественно, с Драпеко Еленой Григорьевной как общались, так и общаемся, и дальше, наверное, будем сотрудничать.

- Вы принимали активное участие в формировании бюджета России на 2022 год и обещали особое внимание уделить средствам, которые пойдут Петербургу. Удалось что-то добавить городу?

- Естественно, вся моя работа в бюджетном комитете при рассмотрении федерального бюджета в первом чтении была нацелена на определение возможности увеличения финансирования Петербурга за счет федеральных средств. Если вы помните, начиная с 2016 года одним из направлений моей критики бюджета Санкт-Петербурга был постоянно падающий объем трансфертов из федерального бюджета. Рассматривая поочередно все государственные программы за последний месяц, я еще раз убедилась, насколько была права. Надо отметить, что с приходом нового губернатора ситуация стала исправляться, но далеко недостаточно.

Все мои обсуждения и с Министерством финансов, и другими ведомствами начинались с вопросов: "Почему Петербург не представлен?", "А где ваши заявки? Субъект федерации к нам не обращался". Естественно, если нет подготовленного обоснования, программы, расчетов, проектно-сметной документации, если заявка не прошла экспертизу, профильное министерство не рассмотрело на своей комиссии, то по моей поправке с ходу никто денег не даст. Но работать в этом направлении надо вместе с комитетами Смольного.

Сейчас я определила, где есть перспективы получения федерального финансирования. Первое: строительство клиник. Есть возможность софинансирования строительства лабораторно-диагностического центра высоких технологий и клинических испытаний за счет расширения НИИ им. Джанелидзе. Однако и здесь помимо моей поправки и депутатского обращения, необходима заявка и обоснование со стороны города.

Вторая проблема, которую я обсуждала и с Министерством транспорта, и Минфином – это метростроение. Вопрос сложный. Мне говорят: "Метро не только у вас". С другой стороны отмечают: "Метро очень дорого, не все готовы его потом содержать и софинансировать". Но тем не менее вопрос поставлен, согласились, что решать его надо. Скорее всего, совместно с другими регионами надо пытаться начать софинансирование из федерального бюджета.

Парадоксальный факт. Петербург с его огромным историческим наследием и огромными масштабами исторического жилья и необходимостью расселения коммуналок не представлен ни в одной федеральной программе формирования современной городской среды, переселения граждан из непригодного для проживания жилого фонда, индивидуальных программ сохранения культурно-исторического наследия. Я обсуждала все эти вопросы в процессе рассмотрения бюджета. Резюме: нужны заявки региона, обоснование программ.

Есть федеральные программы, где есть возможность получить финансирование уже в 2022 году. В частности, по федеральному бюджету намечается большая программа по капитальному ремонту учреждений образования. Здесь нужно очень быстро подавать заявки. По всей совокупности поставленных вопросов я намерена встретиться и с губернатором, и с профильными вице-губернаторами и обсудить наши дальнейшие совместные действия.

- Ранее вы регулярно готовили альтернативный бюджет Петербурга. Планируете этим заниматься?

- Нет, не планирую. Во-первых, нет времени и кадровых возможностей. Поскольку Партия роста не представлена в Законодательном собрании. Насколько я понимаю, никто теперь подготовкой альтернативных бюджетов не занимается. Это большая и сложная работа. Системные решения принципиально отличаются от постановки отдельных вопросов.

Во-вторых, моя задача – лоббирование интересов Петербурга и, по возможности, максимальное привлечение в Петербург федеральных средств. При этом моим аргументом всегда будет: "Мы в Петербурге сделали все что могли, на большее у нас нет средств, нам нужно федеральное финансирование". Как я могу это делать и одновременно представлять альтернативный бюджет Петербурга? Я примерно представляю, что мне скажет председатель бюджетного комитета Госдумы Андрей Макаров или [министр финансов Антон] Силуанов: "Оксана Генриховна, вы же сами настаиваете на смене концепции, указываете на неэффективные расходы, зачем же нам давать в Петербург деньги?" Хотя, конечно, я буду профессионально и публично выступать против отдельных направлений бюджетной политики, проектов строек века, которые считаю нецелесообразными и неэффективными.

- В 2011 году после выборов были массовые протесты, которые вы поддерживали. В 2021 году многие тоже недовольны результатами выборов, но протестов нет, и вы с трибуны не выступаете с критикой голосования. Чем эти выборы честнее тех, что были 10 лет назад?

- А разве есть организованный протест со стороны других оппозиционных сил? В Государственной думе этот вопрос поднимали только коммунисты, а с трибуны Законодательного собрания, по-моему, последовательно никто.

Что касается нашей команды: мы судились и в 2011-м, и в 2014 году после муниципальных выборов, и 2016 году. Мы судились больше, чем кто бы то ни было. Нас, надо сказать, никто особо не поддерживал. Средства массовой информации тоже о наших многочисленных судах не писали. Но, как показывает опыт, вы можете отстоять ровно то, что вы отстояли в ночь подсчета голосов выборов.

- Все-таки какие-то выборы были честнее, чище?

- Сложно сказать. Я думаю, что мой результат показателен. Естественно, я выиграла выборы в 2016 году в своем одномандатном округе. Наверно, в моем случае подсчет голосов был более честным. Если тогда перевернули полностью ситуацию, то сейчас результат другой.

- Я имею ввиду в сравнении с 2011 годом, когда вы тоже прошли в Государственную думу.

- В 2011 году не было одномандатных округов. Выборы по одномандатному округу можно сравнивать только с 2016 годом. Что касается выборов в Законодательное собрание, то тогда я возглавляла список "Справедливой России", и мы до фальсификаций побеждали "Единую Россию". Поэтому тогда у нас, у меня, украли не только голоса и определенное количество мест, украли победу над "Единой Россией" в Петербурге. Это был переломный момент. Не украли бы тогда нашу победу, судьба Петербурга сложилась бы по-другому.

- Были какие-то трудности на выборах 2021 года?

- Удаляли наших членов комиссий с правом решающего голоса. Не совсем понятно, что происходило с сейф-пакетами ночью. Ситуация очень отличается по Фрунзенскому и Колпинскому районам. В Колпинском районе – КОИБы (комплекс обработки избирательных бюллетеней – прим. ЗАКС.Ру), и там результаты очень близки к тому, что мы ожидали, и к экзит-пулам. По Фрунзенскому району ситуация иная. Там очень сильная разница от участков к участкам. Наибольшая разница там, где округ Любови Егоровой ("Единая Россия" – прим. ЗАКС.Ру).

- В этом причина того, что вы пройти в Госдуму смогли, а ваши однопартийцы Павел Швец и Сергей Трохманенко по той же территории, но только во Фрунзенском районе, в Законодательное собрание не избрались?

- Да. Думский округ существенно больше, ситуация на разных территориях, к сожалению, отличалась. Но у меня и разрыв при объективном подсчете был бы гораздо больше.

- Теперь у Партии роста нет своего депутата в ЗакСе Петербурга. Как дальше партия планирует строить свою работу в городе?

- У нас в городе 45 муниципальных депутатов. Два муниципалитета полностью за Партией роста: МО № 72, где председатель Павел Швец, и МО "Обуховский", где председатель Владислав Бакулин. Теперь у Партии роста в моем лице есть представитель в Государственной думе. Так и будем строить нашу работу.

- Вы планируете участвовать в жизни партии в Петербурге?

- Конечно. Я одномандатный депутат, мой избирательный округ – Фрунзенский и Колпинский районы. Кроме того, я ощущаю себя депутатом от всего Санкт-Петербурга. Если можно так выразиться, моя фракция – это Петербург.

- А в Государственной думе чем еще планируете заниматься?

- Пенсионными вопросами, как я и заявляла на избирательной кампании. Очень тяжелая ситуация с наукой и высшим образованием. По бюджету видно, что на основные функции помимо программных мероприятий выделяются вообще крохи. По среднему образованию: по капремонту школ, по доплатам за классное руководство, по горячему питанию – есть федеральные программы. По высшей школе значимого увеличения финансирования нет. Так научно-технологический прорыв не получить.

Кроме того, я намерена продолжать заниматься вопросами ЖКХ, реставрации и капитального ремонта исторического центра, жилищными программами, градостроительством.

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга