Андрей Дмитриев: Мы националисты почвы

В средствах массовой информации сложился весьма неоднозначный образ Национал-большевистской партии. Одни называют их фашистами, других шокируют их эксцентричные акции протеста, для третьих эта партия ассоциируется прежде всего со скандальным именем их лидера Э. Лимонова. Корреспондент ЗАКС.Ру беседует с Андреем Дмитриевым, председателем петербургского отделения Национал-большевистской партии (далее НБП).

- Андрей, почему в СМИ вашу партию нередко называют фашистской?
- Это элемент политической борьбы, которую ведет с нами Кремль. Слово фашист стало политическим ругательством, которое применяется направо и налево. Когда, например, молодежное движение Наши объявляет фашистами Хакамаду и Каспарова, становится смешно. Мы, естественно, не являемся ни фашистами, ни даже правыми националистами в традиционном западном понимании этого слова. Нам никогда не был свойственен национализм крови, когда людей делят по цвету кожи, выступают против других рас. Мы всегда выступали за национализм почвы, общего пространства Евразии, который берет свое начало от философов-евразийцев 20-х годов, от русских царей, от большевиков, которые создали великую империю. Думаю, что люди уже понимают, что представляет собой НБП, и во все эти сказки о фашистах, которые рассказывают Наши, не верят. Они называют нас правыми фашистами. Зюганова, Рогозина, Хакамаду, Каспарова, то есть оппозиционных лидеров, сочувствующими фашистам. Когда Наших спрашивают, в чем заключается фашизм НБП, они не могут объяснить. Как принято понимать, фашизм это ненависть на национальной почве к другому цвету кожи, другим расам. Даже в 90-е годы, когда мы были более правой организацией, чем сейчас, это не было для нас характерно. В нашей организации состоят люди совершенно разных национальностей. Второй человек в партии еврей Владимир Ильич Линдерман. В Латвии один из активистов нашей партии темнокожий сын гражданина Уганды и русской. Он активный борец за права русскоязычных в Латвии. Где конкретные примеры? Мы осуждаем избиение иностранных студентов скинхедами. Мы никогда не подписывали антисемитские обращения, подобные тому, которое подписали депутаты ГосДумы. Мы радикальная левая партия. Да, мы националисты, но мы националисты почвы.

- Что значит националисты почвы? Россия для русских?
- Нет, конечно. Это не наш лозунг. Почва это то общее пространство Евразии, которое в свое время объединили монголы, потом русские цари, а затем большевики. Это и есть империя, единое пространство, которое так бездарно развалили современные правители Горбачев, Ельцин. И сейчас оно продолжает сокращаться, о чем все нормальные люди в нашей стране сожалеют. Мы стремимся к воссозданию этого пространства, к тому, чтобы народы Евразии жили вместе и создали полюс равноценный полюсу влияния Америки.

- Хорошо, национал понятно. А почему большевистская?
- Национал-большевизм это идеологическое течение, которое существовало в 20-е годы и в России, и в Германии. В Германии национал-большевики противостояли национал-социалистам, выступали за союз с Россией и против расовых теорий. Обо всем этом написано в соответствующей литературе. Наша цель империя социальной справедливости. Большевизм в данном случае это апелляция к социальной справедливости и к энергии тех людей, которые в 17-м году перевернули мир. Революция 1917 года перевернула не только Россию, но и весь остальной мир, где стали больше уделять внимания социальной справедливости, благосостоянию простого человека. Это также подчеркивает наше отличие от коммунистов. Коммунизм у нас больше связан с Брежневым, с эпохой застоя и постепенной деградацией партии.

- Вы сказали об объединении. Я так понимаю, это идеология глобализма?
- Я имею в виду объединение земель бывшего Советского Союза. Есть территории, которые для нас отрезаны. Например, Прибалтика. Хотя нельзя мириться с тем, как там относятся к правам русских. Масса территорий восточная Украина, Крым хотят присоединиться к России. В средней Азии абсолютное большинство людей стонет под игом местных диктаторов и мечтает о возвращении Советского Союза. Есть непризнанные государства Абхазия, Приднестровье, Южная Осетия, которые просятся в состав России. Но наши власти почему-то никак на это не реагируют. Они боятся Америки, от которой зависимы практически во всем.

- Почему у ваших открыток, плакатов та же стилистика, что и у листовок времен фашисткой Германии?
- Этот стиль был характерен и для Советского Союза в сталинское время. Это тоталитарная эстетика, которая сильна сама по себе и которую мы использовали для создания привлекательного образа партии. Это не значит, что мы за создание тоталитарного государства и за подавление человеческой личности.

- А насколько это этично? Ведь очень многие люди пострадали от сталинского режима.
- Согласно социологическим опросам, Сталина оценивают скорее положительно, чем отрицательно. Более половины опрошенных, понимая, что репрессии, голод это ужасно, все же знают: при Сталине страна достигла вершин своего могущества. И это перевешивает отрицательные явления тех лет. Можно было бы избрать какую-то беззубую стандартную эстетику, которую имеют другие партии. Но тогда мы не смогли привлечь под свои знамена такое количество людей. Лимонов начал проект с создания этой эстетики. Кстати, у истоков НБП стояли Курехин, Летов и многие другие известные люди. Вообще, я бы сейчас не стал углубляться в историю, потому что если мы начнем выяснять, например, с Яблоком, кто плох, а кто хорош, мы переругаемся. Сейчас страна находится в плачевном положении. У нас установлена диктатура. Нас и всю оппозицию в любой момент могут раздавить. Поэтому нам надо объединяться, забыть о прошлых разногласиях и сконцентрироваться на общих задачах.

- А в чем выражается авторитарный режим, о котором Вы говорите?
- У нас более сорока политических заключенных. Наши люди сидят в тюрьмах за проведение мирных ненасильственных акций протеста. Из петербургского отделения НБП в тюрьме сидит три человека, двое из которых участники захвата кабинета Зурабова 2 августа прошлого года, один участник акции в общественной приемной президента 14 декабря. В прошлом году, как Вы знаете, было две знаковые акции. 2 августа, когда принимался закон о монетизации льгот, наши люди пришли в министерство здравоохранения, зашли в кабинет Зурабова, забаррикадировались там, вывесили в окна флаги, скандировали лозунги и требовали не принимать это закон. На суде им дали сначала пять лет, потом сократили до трех лет. За что? За проведение мирной ненасильственной акции. На Западе такие акции проводятся часто и никто за это людей в тюрьму не сажает. Максимум платят штрафы. У нас не было оружия, никто не пострадал. И не от хорошей жизни такие акции проводятся. Нас не пускают в большую политику, не дают участвовать в выборах, не регистрируют как политическую партию. Мы нашли для себя такой способ действий. 14 декабря наши активисты пришли в общественную приемную администрации президента с петицией, где были изложены наши претензии к президенту и проводимой им политике. Они потребовали встречи с Путиным или Сурковым. Во встрече им было отказано, после чего они отказались уходить из приемной и заняли там зал. Их обвинили в попытке свержения конституционного строя, что показывает весь идиотизм властей. Какое может быть свержение конституционного строя в приемной, которая предназначена для диалога власти и населения? Потом, правда, переквалифицировали обвинение на организацию массовых беспорядков. Но какие могут быть массовые беспорядки в маленькой комнате? Сейчас этот суд идет. Наши люди сидят в тюрьмах. Каждый активист испытал на себе побои в отделениях милиции, постоянные задержания, неприятности на учебе, на работе. Все это наши будни. Последние годы давление на нас усилилось. Например, недавно в Москве люди из движения Наши избили наших активистов. Мы живем в состоянии постоянной войны с властью. А вы еще спрашиваете, в чем заключается авторитарность государства.

- А чем то, что хотите вы, отличается от целей других оппозиционных партий?
- В 90-е годы НБП апеллировала к тоталитарным ценностям. Сейчас мы идеологически изменились. Те ценности, за которые мы выступали раньше, - социальная справедливость и империя, остались прежними. В отношении свобод личности мы пересмотрели свои позиции. Это произошло после того, как мы испытали на себе милицейские дубинки. Нас стали сажать, и мы поняли всю ценность свободы. Сейчас мы не выступаем за тоталитарное государство, мы выступаем за свободу личности. Ценности свободы, социальной справедливости и патриотизма для нас являются ключевыми. Мы являемся лево-патриотической партией, по своей идеологии примыкающей к КПРФ и Родине. Мы видим возможность сотрудничества в левыми либералами такими, как Яблоко. Вместе мы выступаем за социальную справедливость, свободу и права граждан. В сегодняшних условиях наша партия не может придти к власти. Но вкупе с другими оппозиционными силами сейчас создается оппозиционная коалиция. У НБП есть очень хорошие перспективы. Потому что 80% населения нашей страны ориентировано лево-патриотические ценности. Людей много обманывал Путин, когда говорил о социальной справедливости, а на самом деле отбирал льготы, сдавал интересы России, пускал американские базы в Среднюю Азию. Наши граждане постепенно начинают понимать, что Путин их обманул. Поэтому оппозиционная коалиция вполне может побороться за власть. На выборах победить нереально, учитывая ту систему управляемой демократии, которая у нас сложилась. Но есть и бархатная революция, есть путь украинского майдана. Если оппозиция объединится и пойдет по этому пути, то к 2008 году вполне возможен приход к власти и создание коалиционного правительства.

- А вам не кажется, во многом НБП известна благодаря скандальному имени своего лидера Лимонова?
- Нет, сейчас это уже не так. Нас знают по нашим акциям. В январе этого года мы выходили вместе с бабушками и дедушками на митинги против монетизации. Они знали о наших политзаключенных, которые сели за то, что заступились за них. Они приносили плакаты: Свободу героям-лимоновцам. Сейчас мы завоевали авторитет среди политически активной части народа: пожилых людей, интеллигенции. Люди видят: все разговаривают, а мы делаем. За свои убеждения наши люди идут в тюрьму, готовы получать дубинкой по голове. Это дорогого стоит. Плюс ко всему наша организация создавалась и существует без посторонней финансовой поддержки. Мы ни от кого не получаем денег. НБП сейчас единственная массовая революционная партия в России. Власть не знает, что с нами делать.

- А сколько человек состоит в НБП?
- Сейчас нас более 30-ти тысяч по всей России. Мы стремимся добрать необходимые 50 тысяч, чтобы нас зарегистрировали как политическую партию. В Петербурге более 1200 членов партии. Причем после январских митингов в нашу партию вступило много пенсионеров. Они были радикально настроены. Требовали дать им оружие, чтобы идти штурмовать Смольный. Мы ходим по квартирам, разговариваем с людьми, убеждаем их. Средний возраст наших активистов около 20-ти лет.

- А Вы думаете, такие молодые люди могут разбираться настолько в политике, чтобы полностью отдавать себе отчет в своих действиях?
- Не надо считать молодых людей баранами. У нас иногда возникают проблемы с родителями, которые не понимают, что такое НБП. Сейчас все быстро взрослеют. Я в 16 лет пришел в партию и уже 9 лет состою в ней. Молодежи должен быть открыт доступ в политику. Во власть сейчас молодому человеку пробиться нереально. Кремль пытается исправить положение, создав организацию Наши. Но это движение привлекает в основном карьеристов, людей, которые хотят денег или халявных поездок на Селигер. Нормальный человек к ним не пойдет. В Петербурге Наши получают по 25 тысяч долларов в месяц на финансирование. Это ручные шавки Кремля, которые созданы, чтобы бить оппозицию, если она выйдет на улицу. Кремль испугался того, что произошло на Украине, решил перестраховаться и создать молодежную структуру, которая будет противостоять оранжевой революции. Это смысл их существования. Наши нам не враги. Наши враги это Кремль. К Нашим я отношусь с брезгливостью и отвращением. У них нет никакой идеологии. Только лозунги, которые придумал для них Сурков. И они постоянно кричат, что НБП фашисты. Это не имеет ничего общего с реальностью. Это пропагандистские штампы.

- А кто занимается разработкой экономической программы НБП?
- Разработкой экономических документов занимаются профессиональные экономисты. В первую очередь, мы считаем, что природные богатства, крупные предприятия, железные дороги, связь должны принадлежать государству. Все это должно быть национализировано. Надо отобрать нефть и газ у олигархов. Кто-то из них потом может работать наемным менеджером. Это касается крупной собственности. Малые и средние предприятия останутся в частных руках. Здесь никто ничего отнимать не собирается.

- Какие значимые для Вашей партии события произошли за последнее время?
- Сначала нас запретили, потом снова разрешили. Юридически это было так. НБП было зарегистрировано в 1994 году как межрегиональная общественная организация МОО Национал-большевистская партия. Этот статус дает право иметь печать, юридическое лицо, подавать заявки на организацию митингов, шествий, акций, но не дает права участвовать в выборах. Мы не были зарегистрированы как политическая партия. Пять раз за эти годы мы подавали документы в Минюст, чтобы нас зарегистрировали. Но каждый раз под разными предлогами нам отказывали. А этим летом нас пытались лишить даже статуса МОО. Мосгорсуд ликвидировал МОО НБП. В Петербурге чиновники этому очень обрадовались и с января не давали нам разрешение на проведение каких-либо акций. Все акции НБП проводились несанкционированно. Нас били, забирали в милицию, подавали в суд. Но Верховный суд это решение Мосгорсуда о ликвидации отменил. Это наша победа. Мы добивались, обжаловали в суде это решение. Власть пытается вытолкнуть нас из политического поля. А мы стремимся к легальной политике и не хотим уходить в подполье. Кроме того, сейчас идет процесс над участниками захвата общественной приемной президента. Мы боремся за их освобождение. В Петербурге в связи с монетизацией было создано Петербургское гражданское сопротивление (далее ПГС), куда вошла и НБП. Вместе с другими партиями и организациями мы провели ряд акций против уплотнительной застройки, в защиту политзаключенных. Летом было некоторое затишье, но сейчас мы будем продолжать работу. Например, вместе с нашими союзниками будем бороться против утверждения Генплана, каким его представил Смольный. Важно, чтобы ПГС продолжило свою деятельность. Кстати, официальные власти очень испугались появления такой организации. Дошло до того, что я ходил на встречу с Матвиенко в составе делегации представителей партий, вошедших в ПГС. Раньше невозможно было представить, чтобы пригласили в Смольный представителя НБП.