Юрий Екишев: Власти "по барабану", какие идеи носить

Приток в Россию иммигрантов из "ближнего зарубежья" оборачивается ростом ксенофобии и числа преступлений на национальной почве. Националистические идеи набирают популярность, чем пытаются воспользоваться разные политические движения, как оппозиционные, так и те, что поддерживают власть, в частности "Молодая гвардия "Единой России". Проблемы иммиграции и национализма ЗАКС.Ру обсудил не с кем-нибудь, а с лидером общественного движения "Пара Беллум", представителем ДПНИ в Республике Коми, создателем "Союза национального возрождения" писателем Юрием Екишевым, который не так давно вышел на свободу из заключения.

– Совсем недавно, в ноябре 2008 года, вы вышли на свободу после двухлетнего заключения, которые вы отбывали за "публичный призыв к осуществлению экстремистской деятельности" и "возбуждение ненависти или вражды, а равно унижения человеческого достоинства". Расскажите подробнее, как произошло ваше задержание и что послужило поводом для него?
 – Формально я был осужден по 282-й статье "За разжигание межнациональной розни". По 280-й статье меня пытались засудить, но оправдали. Первая моя вина в том, что я создал на своей земле организацию по защите своего народа. Второй пункт – я говорил о том, что в Саудовской Аравии приезжающий контингент, не имеющий гражданства, получает зарплату меньше, чем граждане той страны, и у нас должно быть также. То есть вы сами можете посудить об уровне обвинений – практически на ровном месте. Они попытались избавиться от человека, который был им очень неудобен, когда были выборы в Госсовет Республики Коми и в Госдуму России. На тот момент я был помощником Дмитрия Рогозина, создавалась партия "Великая Россия", и, конечно же, наш политический потенциал был высок, особенно на Северо-Западе, в Республике Коми. В этой связи нетрудно догадаться, что к чему. Даже в газете "КоммерсантЪ" появилась заметка о том, то Илья Клебанов дает второй срок губернаторства главе Республики Коми для того, чтобы он разобрался с националистами. То есть они даже не скрывали вертикального заказа, все шло конкретно сверху. Меня закрыли по одной статье, год я сидел в тюрьме, потом решили сделать второе обвинение для того, чтобы я не сразу попал в лагерь и не мог сразу выйти. Год я сидел в тюрьме, ожидая суда по каким-то придиркам.

– Что стало формальным поводом для вашего задержания? Насколько я знаю, там была история, связанная с нападением на девушку на рынке.
 – Эту девочку я знаю с пеленок, это дочь священника, она выросла в церкви, и невозможно представить, чтоб она могла хоть на каплю кого-то там спровоцировать. Со своими подругами она пошла на рынок, а ее просто затащили в подсобку, бросили на коробки, начали приставать. Она вывернулась, позвонила папе, это дошло до меня и моих друзей. Мы, естественно, пошли на рынок поговорить с этими торговцами-азербайджанцами. Я не собирался устраивать никаких погромов, я собирался выяснить у этой диаспоры, что происходит. Вдруг сзади на нас налетел ОМОН и стал валить нас. Минут десять ОМОН пытался положить меня на землю, а я даже не понимал, что происходит. Я никого не трогал. То, что они написали в рапортах, что я одним ударом повалил десять омоновцев – это, конечно, бред. Судья смогла в этом разобраться, из 10 суток я отсидел семь и был оправдан по этой ситуации. Со мной еще несколько дней на нарах провело пять человек, в том числе сутки - православный священник, а также "афганец", у которого был перелом руки в двух местах. Вот так вот: на своей земле пострадали дочь священника и те, кто пытались ее защитить. Акт национального унижения: народ пострадал за то, что хотел поговорить с обидчиками. Это не вошло в обвинения, по которым я сидел. После этой ситуации мы увидели, что ОМОН защищает тех, кого ему скажут, а нас поддерживает много людей. Да и очень многие девушки в нашем городе потом жаловались мне на аналогичное поведение со стороны приезжих.


– За что, на ваш взгляд, вас посадили?
– Мы создали организацию "Союз национального возрождения", которая объединила активную часть общества из различных слоев – начиная от националистов, состоящих в разных партиях Коми, заканчивая уличной молодежью. И люди выплескивали свою энергию не в агрессивных действиях – не бегали по улицам и били кого-то, а собирались для того, чтобы заявить обществу об оккупационной логике режима. По сути, меня посадили за правду. Кто-то должен был сказать, что результаты сегодняшней политики не просто плачевны, а напоминают послевоенные действия оккупационного режима. Недавно, 13 декабря прошлого года, в Москве прошла конференция военной оппозиции – военные, анализируя сегодняшнюю ситуацию, заявили, что война действительно идет, просто она ведется новыми средствами.

– Война кого с кем?
– Война против нас, против русской нации. Никуда ни денешься от фактической стороны дела, я опираюсь на объективные данные, начиная от демографии, заканчивая ситуацией с нашей армией. Она напоминает вторжение инородной силы, которая ставит целью уничтожение нашей армии и нации. Мы как народ прижаты к порогам своих домов, иногда война идет и внутри. Она может быть и идеологическая, и духовная, и даже химическая. Русский народ – объект атаки. Кому это выгодно, я говорить не буду. Иначе у меня будет очередная "статья".

Сегодня мы создали общественное движение "Пара Беллум", что в переводе с древней латыни "хочешь мира – готовься к войне". Я очень хочу мира, но он будет возможен не благодаря проведению неких реформ, а когда мы будем жить по иным принципам. Есть четыре принципа. Первый – взаимоуважение власти и народа, это сейчас потеряно, хотя в России всегда народ требует от власти патернализма, отеческой заботы. Даже в 60-е годы это было частью политики КПСС. Мы говорим, что это основной принцип власти – отеческая забота, а не то, как сейчас, когда отчим шарит по карманам у детей, отбирая все. Другой принцип – организационный, если посмотреть на статистику – кто у нас сегодня работает, вы увидите, что в производящем секторе находится всего от 15-20 млн человек, остальные – люди, которые ничего не производят. Кроме того, необходимы такие принципы, как приоритеты самосохранения нации и автаркии, то есть самообеспеченности, а следовательно, и безопасности нации.

– "Молодая гвардия Единой России" в рамках борьбы с кризисом потребовала полностью закрыть Россию для иммиграции, выслать иммигрантов из России и организовать патрулирование улиц для отлова нелегальных иммигрантов. Эту инициативу осудили в ФМС, но поддержали в руководстве "Единой России". Как вы относитесь к тому, что вы, как активист ДПНИ, повторяете идеи власти, которая, по сути, посадила вас за решетку? Получается, что на эту власть работаете…
 – Сущность нынешнего режима в том, что они паразитируют на чужих идеях и общественном мнении. Они их декларируют, никогда не воплощая в жизнь, или декларируют по принципам двойных стандартов: можно нам, но нельзя другим. Посмотрите, как грузин вышвыривали из страны. То есть первый экстремист сегодня – это государство. Смешно, когда лечить социальные болезни берется тот, кто их породил. Они смотрят - да вот за этими ребятами люди пошли, их придавить не удалось, давайте тогда их возглавим. Это обычный принцип борьбы. Они сами в себе эти идеи не носят, им "по барабану", какие идеи носить, лишь бы люди были им подконтрольны и действовали в режиме поклонения золотому тельцу. То есть все делается за деньги. Тот, кто идет впереди, всегда получает по голове, мы за это и получаем. Если посмотреть на их качественный состав (молодежных организаций, поддерживающих власть), то там нет личностей, а идеи осуществляют прежде всего личности. Кто будет с иммигрантами бороться – проколотые ребята в дредах? Можно наплести чего угодно.


– Но они не только языком работают, но и проводят акции в духе ДПНИ. Недавно, например, "молодогвардейцы" на Казанском вокзале Москвы встречали поезд с трудовыми иммигрантами "Ташкент – Москва" под лозунгами "Наши деньги - нашим людям".
– Это говорит о том, что наши идеи уже проникли туда. Более того, они стали развивать эту ситуацию только сейчас, а когда были стихийные митинги или случаи, как например в Кондопоге, где они были? Там ни одного "молодогвардейца" не засветилось, и говорить сейчас, что они какие-то инициативы выдвигают…Ты сначала докажи своей жизнью свою инициативу, а потом что-то рассказывай. Это политическое паразитирование людьми воспринимается адекватно – они ведь видят, кто делает это искренне, а кто пытается сделать из этого очередную акцию. Я писатель, мне нравится жить в деревне, я иду в политику для того, чтобы вернуться к своей нормальной мирной жизни, и как думающий человек я отвечаю за каждое свое слово.

Несмотря ни на кого, я стараюсь свои слова подтверждать своей жизнью, если я в тюрьме завтра встречу "молодогвардейца", севшего за свои убеждения, я ему очень обрадуюсь и поприветствую. Но их там нет. Там совсем другие люди. Моя книга "Россия в неволе", которая скоро выйдет в Санкт-Петербурге, как раз описывает наблюдения в тюрьме и рождающиеся в неволе мысли, в том числе и по этому вопросу, когда видишь – сидят-то в основном русские… Практически ни за что… Вместо того, чтобы созидать и строить…

– Известно, что у большого притока как легальных, так и нелегальных иммигрантов в последнее время есть и объективные причины – нехватка рабочих рук. Многие россияне не готовы работать за ту зарплату, которую платят иностранным рабочим, в связи с этим была изменена и миграционная политика. В течение последних 2-3 лет в Россию въезжало где-то порядка 1.5 миллиона человек только легально, то есть сама система управления привела к таким результатам. Может будет гораздо более эффективным пытаться изменить эту систему, нежели распространять листовки с оскорблениями представителей других национальностей?
– Никаких листовок, которые оскорбляли бы представителей других национальностей, я не распространял.

– Вы представляете движение ДПНИ в Коми, которое известно своими не очень терпимыми высказываниями в отношении представителей других национальностей.
–  Я жил в стране, в которой мало знали о наркотиках, насилии и так далее. Национальные процессы проходили в режиме "Мимино", ассимиляции. Нельзя путать одно с другим. Нынешний всплеск нелегальной иммиграции – вовсе не наши экономические потребности, это социальная болезнь, наряду с наркоманией и педерастией, и в этой связи бессмысленно бороться одними листовками, я с вами согласен. Надо видеть корень болезни и пытаться лечить не симптомы, а заболевание. Но диагноз ставить надо – это терапевтический осмотр нашего общества. Мы, конечно, не говорим, что нелегальную иммиграцию можно победить листовками.

– Но русские люди не хотят работать здесь за те деньги, за которые работают иностранцы. Может стоит более инициативно работать с представителями власти?
– Давайте создадим общество с нормальной зарплатой. Нынешний режим не способен сделать ни в одной области ничего позитивного. Я, как житель деревни, могу сказать, что люди там готовы работать за гораздо меньшую зарплату, но ее просто нет и никогда не будет, потому что в бюджете на это урезали деньги. Я вижу, что нынешняя ситуация изнутри неисправима. Если они признают проблему нелегальных иммигрантов, та же "Молодая гвардия", то с нее за это надо спрашивать. Что они сделали для ее решения? Нынешняя болезнь общества заключается еще и в том, что многие знают, что происходит, но все это уходит в слова.

– Есть мнение, что идеи, которые пропагандирует ДПНИ, приводят скорее к усилению агрессии и насилия в отношении к иммигрантам, чем реально решает проблему. Увеличилось количество убийств представителей, как вы обозначаете, "неславянской национальности", и в этом есть и заслуга этого движения. Насколько я знаю, многие скинхедовские группировки стали называть себя отрядами ДПНИ и действовать якобы с отмашки этой организации.
– Я вижу всю тупиковость и ограниченность одного отдельного движения. Если бы меня устраивала такая ситуация, я бы не создавал сейчас новое движение "Пара Беллум", о котором я говорю. Я вижу, что есть определенная ступень лестницы, нужны остальные. Мы сейчас упали на самый цивилизационный низ. Историк Лев Гумилев писал, что для народа есть вещи похуже холода, голода и даже рабства. Такой вещью он называет пренебрежительное невнимание. Оно есть, в какую область ни заглянуть. Каждый понимает, что "что-то не так в нашей стране", и в силу его кругозора это реализуется по-разному. Для мальчишки на улице это реализуется в том, что он стал видеть другие лица, для бабушки – это унижение, которое она испытывает в очереди в социальную службу. Это невозможно классифицировать, тем не менее это – объективные вещи. Нынешняя власть – это химера. Ее невозможно исправить. Социальные болезни общества – основа нынешнего режима. Я удивлен, что Россия еще держится, ни одна страна в мире не выдержала такого идеологического пресса, вылитого на страну в течение десятков лет. Нынешняя пропагандистская машина ломает зубы о русского человека.

– Насколько мне известно из вашей биографии, вы активно занимались православной деятельностью, в частности в 1994 году вместе со своим отцом построили в родном селе Вотча храм (позднее Стефано-Афанасьевский монастырь). Готовили к изданию православную литературу на языке коми, издали "Молитвослов" (1994), "Литургию Иоанна Златоуста" (1996), подготовили к изданию "Псалтирь" и "Четвероевангелие". Как принципы ДПНИ, отделение которого вы возглавляете в Коми, согласуются с христианскими принципами, например непротивления злу насилием и равенства всех перед Богом?
– Да я ни на секунду не переставал быть верующим человеком. Наверное, вера требует испытания. Но некоторые испытания я уже в тюрьме прошел. Православная вера является основным источником моих действий.

– Одно другому не противоречит? Вот, например, лозунги ДПНИ - "Русские вооружайтесь", "Россия для русских", "Москва принадлежит нам" ну и так далее. Очень много агрессии…
– Политическая деятельность для человека возможна тогда, когда он либо прожженный циник, фактически использующий некоторые энергии, не объявляя своих истинных целей, либо религиозный прагматик. Имея основы, пытается их реализовать. Если говорить о христианстве как о беззубой религии, то это опять же уздечка, навязываемая обществу определенной частью апологетов режима. Я могу привести другой пример, что Христос сказал: "Не мир принес я вам, но меч". Это написано в Евангелии. По поводу непротивления была дискуссия еще в начале прошлого века - история про Льва Толстого и генерала Ермолова. Как раз Толстой защищал эти тезисы непротивления злу насилием, а Ермолов рассказал, что он однажды зашел в село, которые вырезали перед ним: всех женщин привязали к столбам, их детей покидали у них на глазах в костер и они все погибли. Он успел сделать засаду и перебил всех, кто это сделал, и сказал: "Я считаю, что именно за этот день меня Господь оправдает". Это были два человека, называвшие себя христианами, и второй христианин мне, конечно, ближе.

Если я уйду в сторону, это будет против моей веры. Григорий Богослов, основатель церковной службы, говорил, что "война предпочтительнее мира, удаляющего нас от Бога". Иоанн Златоуст говорил, что "человек, ненасытный в любви к Богу, ненасытен и в ненависти к врагам". Любовь и ненависть – составные части одного и того же чувства. Это сочетается с моей верой, я хожу в церковь (стараясь не пропускать еженедельные службы), но я не принадлежу к патриархии, я не молюсь за власть и ее воинство. На каждой литургии я со всей Российской православной церковью, наследницей дореволюционной церкви, повторяю слова об "избавлении России от ига богоборческой власти". Российская церковь никогда, ни в какие "красные" времена за власть и ее контору "ЧК-НКВД" не молилась. Сила должна применяться зрячим человеком во имя исправления. Тот, кто знает, умеет и не применяет ее – первый преступник.

– Правозащитники говорят о том, что идеи ДПНИ – по сути, перерожденные идеи фашизма, которые переводят на современный российский лад. Как вы это прокомментируете?
– Это следствие того, что нынешний режим делает с обществом, и говорит о том, что само ДПНИ не распространяет какие-то фашистские идеи. Я с такими заявлениями сталкивался лично, я сидел по заявлению правозащитника. Потом уже этот правозащитник пытался говорить, что в этом виноват не он, его не так поняли, что уже милиционеры ущемляли меня, вскрывая мою тюремную переписку, и их надо наказать. Сегодня они сажают одних людей, завтра за них же пытаются заступиться – это люди, которые в своей деятельности не имеют стержня. У меня он есть. Я понимаю, что задачи ДПНИ совершенно ограничены, более того, я не скрываю, что если дальше так пойдет, то это – тупик. И из него надо искать выход. Выход нужен политический. Мы работаем с молодежью, даем им целостное понимание жизни и выбор, кем они хотят быть. Об этом никто не говорит. Не мы фашисты, а те, кто поставил ребятишек в такие условия, что Минобразования и милиция только их гоняет и не дает им никакой перспективы.
Наше государство должно быть национальным, в первую очередь по своей политике. У нас под боком Финляндия – Маннергейму удалось сохранить целостность, независимость – пример здравой национальной политики. В Москве сегодня остался 31 % русских. О каком национальном государстве мы говорим? В каком национальном государстве люди, имеющие двойное гражданство, занимают высочайшие посты? Ни в каком, кроме нашего. Если вы приедете в Азербайджан и скажите, что хотите пожить у них, переждать войну в Чечне, послужить в милиции, а потом возглавить районы и министерства – на вас как на сумасшедшего посмотрят! А здесь почему-то это считается естественным. Меня, пока я сидел в лагере, охраняли азербайджанцы и дагестанцы, и что я должен думать – что они случайно сюда приехали? Нет, конечно, они приехали сюда с далеко не с бескорыстными намерениями.

– Для чего вы создали ваши организации?
– Молодежь с улицы к власти не придет и свои проблемы не решит. Мы пытаемся разминировать заложенную межнациональную бомбу, сделать этот буфер безопасным для общества, чтобы в него не шарахнула очередная протестная энергия. Это сложно, это задача для целой организации, поэтому мы и создали "Пара Беллум". Власть пытается направить народ на те или иные акции, которые выгодны или безопасны режиму. За столько лет нашей деятельности все, что смогли мне предъявить – слова на каком-то митинге. Давайте мы станем сильными и только тогда откроем двери для всех. Ассимиляция и оккупация – абсолютно разные процессы. Орда, которая приехала и захватила власть в целых районах, – это уже опасно. Если человек живет на моей земле и доказал своим созидательным трудом, что она ему дорога, то я на него по-другому буду смотреть. А когда он приехал, нанял русских девочек стоять за него на рынке, связался с другим человеком, использующим труд русских зеков - и они себе строят на родном Каспии коттеджи и посмеиваются над тем, что мы пытаемся проводить какие-то политические решения - с этим я мириться не могу. Я буду бороться.

Беседовала Екатерина Стекольщикова