Ян Плампер: "Культа личности в мире не стало меньше"

Немецкий историк Ян Плампер, сотрудник Института Макса Планка, заглянул на кухню советской пропаганды, где готовилось главное блюдо эпохи — миф о "любимом вожде Иосифе Сталине". В своей новой книге "Алхимия власти. Культ Сталина в изобразительном искусстве" он объясняет, как вышло так, что миллионы советских людей, никогда не видевшие великого кормчего вживую, жили с ощущением его постоянного незримого присутствия.

Актуальные аспекты работы обсудили на презентации в Европейском университете. "Портреты Сталина и многие другие проявления культа воздействовали на тела и умы, разум и чувства людей из всех социальных слоев Советского Союза, и суть этого воздействия очень трудно понять с сегодняшней точки зрения, — пишет во введении к книге Ян Плампер. — Опасаясь духовного присутствия вождя, группа московских студентов (включая шестерых ветеранов Второй мировой войны), повернула висевший у них в общежитии портрет Сталина лицом к стене, поскольку иначе им не хватало решимости откровенно говорить о пережитом на фронте".

Книга интересна и тем, что культ вождя в ней представлен в историческом контексте. Исследователь демонстрирует образы, начиная с сакрализации человеческой личности в эпоху Просвещения и французской революции и заканчивая традицией царского культа в России.

По мнению генерального директора Фонда спасения Петербурга Александра Марголиса, современные методы российской пропаганды рифмуются с механизмами, описанными в книге Яна Плампера. "Я не помню, чтобы с застойных времен визуальный образ современной российской власти внедрялся в нашу жизнь настолько активно, — отмечает правозащитник. — Прогуливаясь по Петербургу, я заглянул в сувенирный магазин в самом центре города. Первое, что я увидел, — двухметровые портреты президента и премьер-министра при входе". Эти работы покупают жители и гости города, не говоря уже о чиновниках, кабинеты которых буквально увешаны изображениями гаранта Конституции, — отметил Марголис. — На словах представители власти отмежевываются от авторитаризма, однако мы наблюдаем совсем иное".

После презентации немецкий историк Ян Плампер ответил на вопросы ЗАКС.Ру.

— Меняется ли со временем алхимия власти, сохраняют ли актуальность принципы, описанные в книге, для авторитаризма XXI века?
— Все, о чем я написал, применяется. На постсоветском пространстве или, к примеру, в Северной Корее. Культа личности в мире не стало меньше. Конечно, изменяются методы. Это происходит с развитием технологий и в особенности СМИ. Трансформация этих способов — тема дополнительного исследования. Однако представить себе, что во Франции могли бы появится портреты Наполеона I, которых бы хватило на все население страны, тогда было просто невозможно. И так, чтобы для всех он был совершенно одинаковым. Эту возможность предоставляет СМИ, в частности телевидение.

— Процесс демифологизации образа Сталина был запущен в советские времена, продолжен в постсоветскую эпоху. Но фигура вождя сохраняет притягательность для значительной части россиян. С чем это связано?
— Это вопрос к историкам иной, постсталинской эпохи. Но основная причина заключается в том, что, несмотря на все усилия, Хрущев и его команда были преемниками режима. Что лишало их возможности кардинально сменить и способ управления и отношение к предшествующей власти. В такой ситуации они не могли предложить ничего нового.

— Насколько люди, непосредственно создающие образы вождей, отдавали себе отчет в том, что делают?
— Думаю, они, безусловно, осознавали то, что принимают участие в процессе создания мифа, легенды. Они воевали за власть, добиваясь расположения вождя. Тогда приоритеты были расставлены четко и едва ли провоцировали дополнительные вопросы. Впрочем, здесь играли роль не только прагматические соображения. Ведь среди деятелей искусства существовала огромная конкуренция. Те, кто создавал миф, были, пожалуй, самыми преданными служителями культа.

— Можно ли считать объекты культа личности искусством? Ведь, в сущности, соцреализм создавал объекты религиозного поклонения.
— Вы хотите сказать, что парадный портрет не является искусством? Тут я бы поспорил. Многое из того, что сегодня считается произведением искусства и создавалось за десятки и сотни лет до культа Сталина, служило тем же самым целям. Однако в отношении соцреализма все несколько иначе. Несмотря на то что мы живем в эпоху постмодернизма, где все возможно и границу дозволенного прочертить крайне сложно, соцреализм по-прежнему выпадает из представления общественности об искусстве. Почему это происходит, довольно сложно сказать. Я считаю, что социалистический реализм, безусловно, должен рассматриваться именно в таком ключе. К примеру, если мне больше нравится Малевич, это не повод не признавать, что соцреализм — искусство, требующее внимания и исследования со стороны общества.

— Проводите ли вы в книге параллели между алхимией сталинизма и власти нынешней?
— Мне было бы интересно заглянуть на кухню современных российских политтехнологов и сравнить механизмы создания мифа нынешней власти со сталинскими временами. В своей работе я не провожу аналогий. Однако считаю, что говорить о заимствовании современных методов из тех времен едва ли можно. В стране, пережившей авторитаризм, должен выработаться иммунитет против появления политической культуры нескромной скромности. Я думаю, что российские власти вынуждены с этим считаться.

— Сегодня мифологизация в политике происходит менее открыто и более опосредованно. В цивилизованном обществе сложно увидеть многометровую растяжку с портретом политика, однако достаточно включить телевизор, с экрана которого не сходит одно и то же лицо… Где грань между популярностью политика и культом личности в западном обществе?
— Понимаете, говорить о том, что на Западе не существует сакральной ауры, было бы неправильно. Различие лишь в том, что она в большей степени связана со сферой шоу-бизнеса, а не политики. По крайней мере, избиратель понимает разграничение этих сфер: где заканчивается шоу и начинается политика.


Беседовала Алиса Кустикова