Алексей Козырев: "Лишние обращения будем отсекать"

Первый комментарий у Алексея Козырева корреспондент ЗАКС.Ру взял в начале декабря, как только в кулуарах Мариинского дворца стала циркулировать информация о его скором избрании, с подачи Смольного, на пост омбудсмена Петербурга. Тогда собеседник ЗАКС.Ру был крайне немногословен и отказывался подтвердить свою приоритетную позицию, хотя и сообщил, что его кандидатура не просто согласована, а фактически предложена губернатором. И вот выборы как по нотам состоялись, бывший глава Общественного совета северной столицы переместился в кресло уполномоченного по правам человека и, будучи уже в новой должности, дал нашему порталу развернутое интервью.

— Алексей Сергеевич, совсем недавно вы не подтверждали, что являетесь основным кандидатом на эту должность.
— Ну это было тогда. Тогда я не имел права…

— Вы уже устроились в офисе в Щербаковом переулке?
— Офис — не главное. Хотя он тоже в определенной степени отражает, как относятся власти к уполномоченному. Пока это, увы, совершенно не соответствует…

— То есть, вы считаете, офис не соответствует вашему статусу?
— Да дело даже не в статусе, просто люди должны работать в условиях, когда можно работать и где. Там сейчас нельзя. Но это понятно: ситуация такая сложная — ведь у нас создается новый аппарат уполномоченного по правам ребенка. Сейчас ищется помещение. И мы оба (Алексей Козырев и Светлана Агапитова. — Ред.) дали согласие, что если это будет общее помещение, но достаточно… не то что комфортное, а позволяющее нормально работать, то мы не возражаем. Плохо, если это будут два офиса в совершенно разных концах города, потому что очень много смежных вопросов, которые надо решать совместно.

— Экс-омбудсмен Игорь Михайлов уже передал вам все дела или это будет происходить поэтапно?
— Да, все у меня. Мы встречались, переговорили по-деловому.

— С чего вы намерены начать? Это будут обращения, которые под самый занавес передавались Михайлову и он не успел их рассмотреть?
— Аппарат работает, машина вертится. Михайлов добросовестно отработал до 23 декабря исполняющим обязанности, в день моего прихода мы пожали друг другу руки, "пост сдал — пост принял". Перерыва в деятельности уполномоченного не было ни на одну минуту.

— Но какие-то жалобы, просьбы лично вам уже поступили?
— Вот только что завершил разговор с сотрудником аппарата, и мне положили в дипломат шесть обращений. Сейчас приеду домой, буду читать.

— Насколько известно, сейчас в вашем аппарате грядут серьезные сокращения…
— Из 32 сотрудников останутся 15. Двое перейдут в аппарат Агапитовой, и те заявления, которые касаются непосредственно детей, детства, уйдут от нас, — правда, это лишь малая часть. В целом нагрузка на каждого нашего сотрудника возрастет примерно в полтора раза. Но, наверное, есть возможности как-то более упорядочить, систематизировать работу, чтобы сотрудники смогли справиться с потоком обращений. Ведь много граждан, которые бесполезно к нам обращаются, и не должны к нам обращаться — ни по теме, ни по прерогативе, ни по закону. Кран течет — и сразу к нам!.. Будем отсекать. А куда деваться?

— По каким критериям будет происходить чистка аппарата?
— Термин "чистка" здесь не вполне уместен… Тем более что некоторые уже сами подали заявления об увольнении. Тяжело, честно скажу, и по-человечески, и по загрузке, по объему работы. Что ж, буду привлекать людей на общественных началах, буду плотно работать с общественными организациями, с комиссией по правам человека при губернаторе, подключу "свою" комиссию по помилованиям — с поста ее председателя я не ухожу, буду совмещать. Думаю о том, чтобы создать в каждом районе что-то вроде приемных, где наш человек на общественных началах будет выполнять роль как минимум консультанта. Пожилые люди, инвалиды — это наш контингент, с окраин в центр им зачастую очень трудно добираться, особенно в такую погоду, как сейчас.

— Но вы уже наметили, что нужно кардинально изменить, чтобы вашей работой не были так же сильно недовольны, как работой вашего предшественника?
— Недовольство все равно будет. Если я не ошибаюсь, к нам поступает порядка 2600 обращений в год, и каждый хочет попасть на прием или как минимум поговорить по телефону с первым лицом. Технически, физически это невозможно. Заметьте, недовольные будут даже в том случае, если мне удастся всех лично принять. Есть сферы деятельности, которые неподвластны омбудсмену. Но то, что в наших силах… Очень многое зависит от организации работы, от кадров.

— И все-таки — какой-то алгоритм преобразований у вас сложился?
— Я уверен, что аппарат уполномоченного — сильный. По мере вхождения в ситуацию, к марту месяцу, я смогу твердо сказать, что нужно корректировать, где резервы. А пока надо справиться с перехлестом. Вот я выступил на "Эхе Москвы", назвал номера телефонов — телефоны раскалились. В ближайшее время предстоит разобраться с существом дела, найти ошибки, проанализировать, подумать, как их исправлять. А потом уже выступить в прессе.

Беседовала Валерия Стрельникова